Каргин, Григорий Иванович

Григорий Иванович Каргин
Дата рождения	27 ноября 1911(1911-11-27)
Место рождения	Ульяновская область
Дата смерти	21 сентября 1994(1994-09-21) (82 года)
Место смерти	Приморский край
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война Советско-финская война
Награды и премии

Григорий Иванович Каргин (27.11.1911, Ульяновская область — 21.09.1994) — командир отделения взвода пешей разведки 576-го стрелкового полка, младший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 27 ноября 1911 в селе Федькино, Тереньгульского района Ульяновской области,. Окончил 3 класса. Работал в колхозе, затем плотничал на лесозаготовительном участке в Шкотовском районе Приморского края. Жил в деревне Хорошевка Шкотовского района.

В 1932—1936 и 1939—1940 годах проходил службу в Красной Армии. Участник советско-финляндской войны 1939—1940 годов. В сентябре 1941 году был вновь призван в армию Шкотовским райвоенкоматом Приморского края.

С октября 1941 года участвовал в боях Великой Отечественной войны. Воевал на Калининском, 2-м Прибалтийском, 3-м Белорусском фронтах. В ноябре 1941 и январе 1942 был ранен, но всегда возвращался в строй. К декабрю 1943 года воевал пулеметчиком в составе 523-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона 118-го укрепрайона.

3 декабря 1943 года при отражении атаки противника вел огонь из пулемета, пока тот не был разбит взрывной волной. Когда враг ворвался в траншеи, уничтожал его гранатами и огнём из винтовки, был ранен, но не вышел из боя, уничтожил 19 противников. Был представлен к награждению орденом Славы 3-й степени, награждён медалью «За отвагу».

После выздоровления вернулся в свой батальон. 22 февраля 1944 года под огнём противника вынес с поля боя тело командира и коробки для станкового пулемета. Был награждён орденом Красной Звезды. В мае 1944 года был ранен, после госпиталя направлен в другую часть. В 1944 году вступил в ВКП/КПСС. К началу 1945 году воевал в составе взвода пешей разведки 576-го стрелкового полка 115-й стрелковой дивизии. Особо отличился в боях в Восточной Пруссии.

11 января 1945 года, находясь с разведчиками в засаде на левом берегу реки Неман близ населенного пункта Рагнит, младший сержант Каргин первым вступил в бой с группой солдат противника, из автомата и в рукопашной схватке уничтожил несколько противников, 1 взял в плен и под вражеским огнём доставил его в расположение части.

Приказом по частям 115-й стрелковой дивизии от 15 января 1945 года младший сержант Каргин Григорий Иванович награждён орденом Славы 3-й степени.

В ночь на 23 января 1945 года младший сержант Каргин вместе с бойцами проник на окраину город Либау, захватил в плен вражеского офицера и солдата. На основании показаний пленных были установлены слабые места в обороне противника, что способствовало захвату города Либау.

Приказом по войскам 43-й армии 2 февраля 1945 года младший сержант Каргин Григорий Иванович награждён орденом Славы 2-й степени.

К марту 1945 года младший сержант Каргин был уже командиром отделения, имел на самом счету 5 языков. 1 марта в 25 км северо-западнее города Кёнигсберг преодолел водную преграду и минное поле противника, пробрался в траншею врага, взял в плен вражеского пулеметчика и доставил на свой передний край.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество младший сержант Каргин Григорий Иванович награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

В сентябре 1945 года был демобилизован. Вернулся на Дальний Восток. Работал столяром на тарном комбинате в городе Владивосток, с 1964 года — матросом катера Владивостокского морского торгового порта.

Жил в городе Артём Приморского края. Скончался 21 сентября 1994 года. Похоронен на кладбище города Артём.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, Славы 1-й, 2-й и 3-й степени медалями, в том числе «За отвагу».

В память о нём в городе Владивосток, на фасаде здания средней школы № 12, установлена мемориальная доска.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. Т. 1. М.: Воениздат, 2010

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15943 Григорий Иванович Каргин]. Сайт «Герои Страны». Проверено 4 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Каргин, Григорий Иванович

Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.