Каргопольский уезд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Каргопольский уезд
Герб уездного города Герб губернии
Губерния
Центр
Площадь
20473
Население
85213 (1905)

Ка́ргопольский уезд — административная единица, занимавшая юго-восточную часть Олонецкой губернии Российской империи. С 1919 по 1929 год входил в Вологодскую губернию.





География

Площадь 20473 км², в том числе под озёрами 623 км². Площадь уезда представляет невысокую плоскую возвышенность за исключением западной части, куда проникают ветви Олонецких гор. Почва преимущественно глинистая, иногда со значительной примесью перегноя, местами песчаная, а также известковая и гипсовая, по производительности считается лучшею в Олонецкой губернии. Орошение обильное. Озёр, кроме мелких — 37; из них озеро Лача занимает площадь в 334 км², озеро Кенозеро (на границе Пудожского уезда) 68,5 км², озеро Лёкшмозеро 54,4 км². Из озера Лача вытекает главная река уезда Онега, на берегах которой главным образом сосредоточилось население, из притоков её наиболее значительные: с левой — стороны река Кена, с правой — река Волошка и река Моша. Болот много, особенно в бассейне рек Моши и Волошки. Лесами особенно богата малонаселённая восточная часть уезда, кроме обычных в Олонецком крае хвойных пород (сосны и ели) встречается также лиственница.

Каргопольский уезд располагался в восточной части Олонецкой губернии и граничил с Архангельской губернией на северо-востоке, с Вологодской губернией на юго-востоке, с Новгородской губернией на юге, с Вытегорским уездом на юго-западе и Пудожским уездом на северо-западе.

История

Первоначально каргопольские земли зависели от Белозерского княжества, а в дальнейшем стали новгородскими. С подчинением Новгородской земли в 1478 году Московскому княжеству, земли по реке Онеге до Белого моря на севере составили Каргопольский уезд под управлением московского наместника.

После создания Ингерманладской губернии в 1708 году1710 года — Санкт-Петербургская губерния), эта территория вошла в её состав. При выделении в 1727 году отдельной Новгородской губернии, Каргопольский дистрикт стал уездом в Белозерской провинции. В 1773 году по указу Екатерины II, уезд вошёл в Олонецкую провинцию. Уезд делился на станы: Каргопольский, Мехреньгской, Усть-Мошский и Турчасовский)[1].

Именным указом от 24 августа (4 сентября) 1776 года образовано Новгородское наместничество. В составе этого наместничества была создана Олонецкая область, в которую вошёл Каргопольский уезд.

В 1780 году, из Турчасовского стана Каргопольского уезда был создан Онежский уезд.

11(22) декабря 1781 года Олонецкая область была перечислена из Новгородской в Санкт-Петербургскую губернию.

Именным указом от 22 мая (2 июня) 1784 года Олонецкая область выделена из состава Петербургской губернии и преобразована в самостоятельное наместничество. В 1785 году по приказу Екатерины II часть территорий Вытегорского и Каргопольского уездов обособляются в отдельный Пудожский уезд[2].

Именным указом от 12 декабря 1796 года введена новая сетка губернского деления России, в которой Олонецкое наместничество отсутствовало. По докладу Сената, утверждённому Павлом I от 15(26) июля 1799 года, из состава Олонецкой губернии в Новгородскую губернию был передан Каргопольский уезд. Часть территории Пудожского уезда вошла в Каргопольский уезд (до 1802 года).

Состав Каргопольского уезда по сведениям за 1905 год:[3]

В апреле 1918 года восемь северо-западных губерний — Петроградская, Новгородская, Псковская, Олонецкая, Архангельская, Вологодская, Череповецкая и Северодвинская — были объединены в Союз коммун Северной области, который, уже в 1919 году был упразднён.

В феврале 1919 года Введенская, Казанская, Пунемская, Тигинская и Хотеновская волости Кирилловского уезда Череповецкой губернии отошли к Каргопольскому уезду Вологодской губернии. 30 апреля 1919 года Каргопольский уезд был передан из Олонецкой губернии в Вологодскую губернию.

Декретом ВЦИК от 18 сентября 1922 года Олонецкая губерния была упразднена и разделена. Боярская, Бережно-Дубровская, Красновская, Почезерская, Карякинская и Захаровская волости Пудожского уезда перешли в состав Каргопольского уезда Вологодской губернии. Этим же декретом, в состав Петроградской губернии вошли Вытегорский и Лодейнопольский уезды, при этом Тихманьгская, Ухотская и Шильдская волости Вытегорского уезда были перечислены в Каргопольский уезд Вологодской губернии.

Упразднение

14 января 1929 года Вологодская губерния и все уезды были упразднены. Территория Каргопольского уезда вошла в Няндомский округ Северного края. На территории округа были образованы районы: Вельский, Верховажский, Каргопольский, Няндомский, Плесецкий, Приозёрный, Устьянский и Шенкурский.[4]

Демография

«Жителей, не считая города, 77547, в том числе дворян потомственных 15, личных 60, духовного звания 543, монашествующих 125, почётных граждан 66, купцов 1, мещан 39, военных (запасных нижних чинов и отставных) 2912, разночинцев 40, крестьян 73736. Православных 76564, единоверцев 569, раскольников 306, римскокатоликов 5, лютеран 5, евреев 8. Уезд делится на 3 стана и 23 волости. Селений 845, дворов 12640. Монастыри, кроме двух подгородных — Ошевенский-Александров и Челмозерская пустынь. Православных церквей приходских 80 (из них 19 каменных) и монастырских 8; 2 единоверческих церкви; часовен 259. Училищ министерских 8, земских 45, церковно-приходских 12, школ грамоты 7; учащихся 1952 мальчиков и 471 девочек. Магазинов для склада товаров 64, лавок 140; заведений кожевенных 12, дегтекурных 102, скорняжных 3. Лошадей 16195, рогатого скота 28466, овец 24295, свиней 4. Казённых земель числится: оброчных статей 54,5 км² и лесных дач 10865,5 км². Бывшим государственным крестьянам (26053 ревизские души) отведён надел в 10383,0 км², в том числе удобной земли 6266,7 км², неудобной 2933,8 км², и лесного надела 1182,5 км². У бывших помещичьих крестьян (9 ревизских душ) выкуплено земли 0,6 км². В руках сельского духовенства 26,0 км², земель частных владельцев 4,3 км². Бюджет земства — 105914 руб. (на 1894 год), в том числе на народное образование 24975 р., на медицинскую часть 23901 руб. Уезд заселён великоруссами, потомками новгородских колонистов, но живо ещё предание о первоначальном населении этого края, давно уже исчезнувшем — о заволоцкой чуди. Основное занятие жителей — земледелие. Каргопольский уезд считается житницей Олонецкой губернии, так как производит хлеба более, чем требуется для собственного продовольствия. Излишек хлеба сбывается главным образом в Онежский уезд Архангельской губернии; идёт также на винокурение и пивоварение. Сеют рожь, овёс, ячмень, лён, горох, коноплю, отчасти яровую пшеницу. Огородничество незначительно. Трёхпольная система земледелия преобладает везде у крестьян над переложной и подсечной; существование двух последних систем обусловливается, главным образом, недостатком удобрения, вследствие малочисленности скота. Во многих местах крестьяне приговорами запрещают устраивать подсеки в своих лесах. Средний урожай ржи и ячменя на лучших землях сам 6—7 на белку и рябчика, рыболовство, рубка и сплав брёвен для лесопильных заводов в г. Онеге, дегтекурение (каргопольский дёготь высоко ценится на рынке и употребляется при выделке лучших сортов кожи), кожевенное производство, выделка мехов, выделка глиняной и деревянной посуды, изготовление телег, колёс, корзин, предметов из овечьей и коровьей шерсти, сбор рыжиков, известных в продаже под именем каргопольских. Население занимается и отхожими промыслами — тягой судов на Мариинской системе и работой на кирпичных заводах около СПб. А. Воронов.»

Население по состоянию

  • на 1842 год — 50518 жителей
  • на 1873 год — 60099 жителей
  • на 1897 год — 82347 жителей
  • на 1905 год — 85213 жителей

См. также

Напишите отзыв о статье "Каргопольский уезд"

Примечания

  1. [www.vipstd.ru/nauteh/index.php/component/content/article/35-gn02-11/210-a Особенности формирования населения Поонежья в начале XVIII в.]
  2. [www.pudozh.info/ Информационный сайт города Пудож]
  3. [dlib.rsl.ru/viewer/01003744503#?page=1 «Список населенных мест Олонецкой губернии по сведениям за 1905 год»]
  4. [www.rusarchives.ru/guide/voanpi/126sia.shtml СПРАВКА ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УСТРОЙСТВА И СЕТИ ПАРТИЙНЫХ И КОМСОМОЛЬСКИХ ОРГАНОВ НА ТЕРРИТОРИИ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ(1917—1991)]

Литература

Ссылки

  • [new.runivers.ru/maps/kirilov/24 Каргопольский уезд. Атлас Всероссийской империи: Собрание карт И. К. Кирилова. Год издания: 1722—1737]
  • [dlib.rsl.ru/viewer/01003744503#?page=1 «Список населенных мест Олонецкой губернии по сведениям за 1905 год»]
  • [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/olon_karta-kargopolskiy_uezd.html Старые карты Каргопольского уезда]
  • [xn----7sbehhevkhuhcb0b4b4bzki.xn--p1ai/w/uezd/2440 Каргопольский уезд]

Отрывок, характеризующий Каргопольский уезд

Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.