Кардашов, Василий Алексеевич

Василий Алексеевич Кардашов
Дата рождения	24 апреля 1913(1913-04-24)
Место рождения	хутор Игнатьевский, Майкопский уезд,Кубанская область, Российская империя ныне Кошехабльский район,Адыгея
Дата смерти	17 декабря 1953(1953-12-17) (40 лет)
Место смерти	хуторе Суповский,Тахтамукайский район, республика Адыгея
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Артиллерия
Годы службы	1933 — 1935, 1943 — 1945
Звание	гвардии старший сержант
Часть	6-й гвардейский стрелковый полк, 2-я гвардейской стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война: Битва за Кавказ Новороссийско-Таманская операция Восточно-Прусская операция
Награды и премии
В отставке	инспектор Госстраха, бухгалтер

Васи́лий Алексе́евич Кардашо́в (24 апреля 1913, Кубанская область — 17 декабря 1953, Адыгейская АО, Краснодарский край) — участник Великой Отечественной войны, командир орудийного расчёта 6-го гвардейского стрелкового полка 2-й гвардейской стрелковой дивизии 2-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта. Полный кавалер ордена Славы.

Биография

Ранние годы

Василий Алексеевич Кардашов родился на хуторе Игнатьевский Майкопского уезда Кубанской области (ныне Кошехабльский район Адыгеи) в семье русского крестьянина.

Окончив 8 классов, работал в колхозе, сельсовете и инспектором Госстраха в Кошехабльском районе.

С 1933 по 1935 годы Кардашов проходил службу в Красной Армии.

Участие в Великой Отечественной войне

С февраля 1943 года Василий Кардашов принимал участие в боях Великой Отечественной войны. 14 апреля 1943 года в боях за станицу Крымская получил ранение, но остался в строю.

16—17 января 1945 года гвардии старший сержант Кардашов, командуя бойцами, в боях за высоту в 11 км южнее населенного пункта Гумбиннен (ныне Гусев Калининградская область) выдвинулся в боевые порядки стрелковых подразделений, артиллерийским огнём с открытой огневой позиции вывел из строя 2 дзота, подавил миномётную батарею, истребил свыше 20 вражеских солдат и офицеров. 21 января 1945 года приказом командира 2-й гвардейской Таманской стрелковой дивизии генерал-майора Самохвалова Н. С. Кардашов был награждён орденом Славы 3 степени.

2 февраля 1945 года Кардашов со своим орудием в составе штурмовой группы, в бою за населенный пункт Зиддау (ныне Бартошице, Польша) установил орудие на прямую наводку, огнём подавил два пулемета, препятствовавших продвижению советской пехоты. 22 апреля 1945 года приказом командующего 2-й гвардейской армии Чанчибадзе П. Г. Кардашов был награждён орденом Славы 2 степени.

5 апреля 1945 года Василий Кардашов в бою на подступах к населённому пункту Гермау (ныне посёлок Русское Зеленоградский район, Калининградская область) вместе с расчётом из орудия уничтожил два 75-мм орудия, укреплённые земляными валами и перекрытые сверху, которые мешали советским солдатам овладеть высотой «Лысая». Выведя орудия из строя, расчёт Кардашова открыл пехоте путь к продвижению. Обеспечивая огневую поддержку пехотинцам, Кардашов сумел уничтожить два станковых пулемёта и до 18 солдат и офицеров противника. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года Кардашов был награждён орденом Славы 1 степени.

После войны

В сентябре 1945 года Василий Кардашов был демобилизован. Вернулся на родину. Жил и работал в аулах Кошехабль, Тахтамукай. Работал инспектором Госстраха, бухгалтером и старшим бухгалтером.

17 декабря 1953 года Василий Алексеевич Кардашов скончался. Похоронен на хуторе Суповский, Тахтамукайский район, Адыгейская автономная область, Краснодарского края.

Память

• Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы г. Москва.
• На кладбище хутора Суповский установлен надгробный памятник на могиле Героя.
• Одна из улиц в родном хуторе Игнатьевский носит имя Героя.

Награды

• Орден Славы I степени
• Орден Славы II степени
• Орден Славы III степени
• Медаль «За отвагу»
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

См. также

• Список полных кавалеров ордена Славы (Адыгея)

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с.
• Хазретбий Сиджах = Солдатская слава Адыгеи. Очерки о кавалерах ордена Славы трёх степеней.-Майкоп: Адыг.респ.кн.изд-во,2010.- 168с. ISBN 978-5-7 608-0656-7
• Солдатская слава. Краснодар, 1974. с.140-143;
• Костенков А. Г. Славен их путь боевой. Калининград, 1987. с.63-65;
• В наступлении гвардия. М., 1971. с.309.

Ссылки

• [www.warheroes.ru/main.asp?mode=&flt_vis=1&birth_date=&death_date=&start_date=&end_date=&war=0&award=4&l=0&sort=0&all=150 Полные кавалеры ордена Славы на сайте «Герои страны»]
• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0003/index Кавалеры ордена Славы трех степеней: Краткий биографический словарь] / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Кардашов, Василий Алексеевич

Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.