Кардинальская шапка

Кардинальская шапка — один из главных символов облачения кардиналов Римско-католической Церкви. Впервые красная шапка была дарована кардиналам папой римским Иннокентием IV в 1245 году. Красный цвет символизирует готовность её носителя пролить кровь за веру и за Церковь.

Первоначально, только шапка символизировала присвоение человеку сана кардинала, однако впоследствии всё облачение кардиналов стало красным и кардиналов стали называть пурпуроносцы. Изречения «дать кардинальскую шапку» или «получить кардинальскую шапку» означали возведение в достоинство кардинала.

Исторически существует три вида кардинальских шапок:

• Галеро — самая древняя, широкополая шляпа с кисточками. Однако после Второго Ватиканского Собора она была отменена.
• Биретта — появилась приблизительно в XV-XVI веках, имеет форму квадратного берета. В настоящее время она является главным символом кардинальского облачения.
• Дзуккетто — небольшая камилавка красного цвета, повседневный головной убор кардиналов.

На консистории когда происходит процедура возведения кардинала в сан, новоиспечённый пурпуроносец, подходит к папе, становится на колени и папа римский провозглашая формулу возведения в кардиналы возлагает на голову назначенца кардинальскую шапку, после этого новый князь Церкви целует руку понтифика. Процедура сохраняется до сих пор, только используется биретта.

Папа римский Климент XIII говорил: «Папа может дать шапку, но не может дать голову».

Галерея

• Pietro Perugino 061.jpg

  Кардинальское галеро.

• AngeloScola.22-03-2009.jpg

  Кардинальская биретта.

• Cardinal zucchetto 2003 modified 2008-15-08.jpg

  Кардинальское дзуккетто.

Ссылки

• Online at [www.fiu.edu/~mirandas/instruction69.htm www.fiu.edu/~mirandas/instruction69.htm "Instruction on the dress, titles and coat-of-arms of cardinals, bishops and lesser prelates."] L'Osservatore Romano, English ed. 17 Apr 1969: 4. ISSN 0391-688X.
• Noonan, Jr. James-Charles. The Church Visible: The Ceremonial Life and Protocol of the Roman Catholic Church. — Viking, 1996. — P. 191. — ISBN 0-670-86745-4.
• Philippi Dieter. Sammlung Philippi – Kopfbedeckungen in Glaube, Religion und Spiritualität,. — St. Benno Verlag, Leipzig, 2009. — ISBN 978-3-7462-2800-6.

Отрывок, характеризующий Кардинальская шапка

– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.