Кардинал-дьякон
Поделись знанием:
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Кардина́л-дья́кон или кардинал-диакон — самая низшая ступень из трех ступеней кардинальского достоинства Римско-католической церкви. Кардиналы, возведённые в сан кардиналов-дьяконов являются либо должностными лицами Римской курии либо священниками, возведёнными в сан после их восьмидесятилетия. Епископы с пастырскими обязанностями с другой стороны — возведены в кардиналы-священники.
История
Первоначально титул кардинала-дьякона получали наблюдатели за работами церквей в различных районах Рима.
До 1918 года можно было стать кардиналом-дьяконом, не имея священнического сана. Стать кардиналом-священником мог только священник, а кардиналом-епископом — только епископ.
После 1918 года было установлено, что все кардиналы, даже кардиналы-дьяконы, должны быть священниками, а с 1962 года все кардиналы должны быть в епископском сане, за редкими исключениями, когда разрешалось человеку, ставшему кардиналом в преклонном возрасте, не становиться епископом (например, кардинал Роберто Туччи).
Согласно декрету 1587 году, изданному папой Сикстом V, было установлено максимальное число кардиналов-дьяконов в Священной Коллегии Кардиналов. До 1958 года их было четырнадцать, но при Иоанне XXIII и Павле VI их число увеличилось. В 2016 году 35 кардиналов-дьяконов. После того, как прелат в течение десяти лет был кардиналом-дьяконом, он становится кардиналом-священником.
Сегодняшний день
Сегодня, согласно канону 351 ККП определённо требуется, чтобы кардинал был по крайней мере в сане священника в своем назначении, а те кто не является епископом, должен получить епископскую ординацию, или получить особое разрешение (диспенсацию) от папы римского, чтобы не быть посвящённым в епископа. Большинство этих разрешений давалось выдающимся богословам, которые являются священниками. Так, подобное разрешение было представлено в 2001 году ныне скончавшемуся Эвери Даллесу. Хотя он и не был епископом, а также не мог быть назначен ни на одну из субурбикарных епархий, он имел право носить епископские одеяния и другие pontificalia (епископские регалии: митру, епископские посох, нагрудной крест и перстень) и обладать кардинальским гербом.
Когда кардинал-дьякон не участвует в мессе, но все ещё служит и исполняет некоторые литургические функции, например: преподания папского благословения Urbi et Orbi и в некоторых моментах на Вселенских соборах, кардиналы-дьяконы могут быть облачены в далматики, и они должным быть в простой белой митре.
Главой кардиналов-дьяконов является кардинал-протодьякон (то есть старший кардинал-дьякон во порядке назначения в Коллегии кардиналов) — ныне (2015 год) это итальянский кардинал Ренато Раффаэле Мартино.
Ныне живущие кардиналы-дьяконы
Ниже представлен список ныне живущих кардиналов-дьяконов в порядке старшинства по возведению в сан.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Франческо-ди-Паола-аи-Монти Ренато Раффаэле Мартино — кардинал-протодьякон;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Санти-Бьяджо-э-Карло-аи-Катинари Леонардо Сандри;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Санта-Мария-Либератриче-а-Монте-Тестаччо Джованни Лайоло;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Лоренцо-ин-Пишибус Пауль Йозеф Кордес;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Сальваторе-ин-Лауро Анджело Комастри;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сакро-Куоре-ди-Кристо-Ре Станислав Рылко;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Джованни-делла-Пинья Раффаэле Фарина, салезианец;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Санта-Мария-ин-Аквиро Анджело Амато, салезианец;
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Джованни-Боско-ин-виа-Тусколана Робер Сара.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Паоло-алла-Регола Франческо Монтеризи.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сант-Агата-деи-Готи Рэймонд Лео Бёрк.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Nostra Signora del Sacro Cuore in Circo Agonale Курт Кох.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Maria Ausiliatrice in via Tuscolana Паоло Сарди.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Паоло-алле-Тре-Фонтане Мауро Пьяченца.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Gesu Buon Pastore alla Montagnola Велазио Де Паолис.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сан-Джорджио-ин-Велабро Джанфранко Равази.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Angelo in Pescheria Элио Сгречча.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Giuliano dei Fiaminghi Вальтер Брандмюллер.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Nostra Signora di Coromoto in S. Giovanni di Dio Фернандо Филони.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Domenico di Guzman Мануэл Монтейру де Каштру.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Ponziano Сантос Абриль-и-Кастельо.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Cesareo in Palatio Антонио Мария Вельо.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Ss. Vito, Modesto e Crescenzia Джузеппе Бертелло.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Giuseppe dei Falegnami Франческо Коккопальмерио.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Elena fuori Porta Prenestina Жуан Брас де Авис.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Sebastiano al Palatino Эдвин Фредерик О’Брайен.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Annunciazione della Beata Vergine Maria a Via Ardeatina Доменико Кальканьо.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Sacro Cuore di Gesu a Castro Pretorio Джузеппе Версальди.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Maria Goretti Проспер Грек.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Pio V a Villa Carpegna Джеймс Майкл Харви.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сант-Ансельмо-аль-Авентино Лоренцо Бальдиссери.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Сант-Аньезе-ин-Агоне Герхард Людвиг Мюллер.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Санти-Косма-э-Дамиано Беньямино Стелла.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Spirito in Sassia Доминик Мамберти.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией Santissimo Nome di Gesù e Maria in Via Lata Луиджи Де Маджистрис.
- Кардинал-дьякон с титулярной диаконией S. Antonio di Padova a Circonvallazione Appia Карл Йозеф Раубер.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кардинал-дьякон"
Ссылки
- [www.gcatholic.org/hierarchy/cardinals-title-c3.htm Кардиналы-дьяконы с титулярными диакониями Рима]. (недоступная ссылка) Проверено 17 февраля 2014.
Отрывок, характеризующий Кардинал-дьякон
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
