Аппел, Карел

Аппел Карел
нидерл. Christiaan Karel Appel
Дата рождения:	25 апреля 1921(1921-04-25)
Место рождения:	Амстердам
Дата смерти:	3 мая 2006(2006-05-03) (85 лет)
Место смерти:	Цюрих
Жанр:	живопись, скульптура, графика
Влияние:	Анри Матисс, Пабло Пикассо, Жан Дюбюффе
Премии:	Международная премия С.Гуггенхайма
Сайт:	[www.karelappelfoundation.com/index.cfm/site/KarelAppel/pageid/587D151F-9A80-1B27-83DD7080A23F80D0/index.cfm Karel Appel Foundation]
Работы на Викискладе

Карел Аппел (нидерл. Christiaan Karel Appel, 25 апреля 1921, Амстердам — 3 мая 2006, Цюрих) — нидерландский художник, скульптор, график, один из основателей авангардной группы «КОБРА». В своих работах сочетал фигуративные и абстрактно-экспрессионистские элементы.

Биография

Карел Аппел родился в Амстердаме в семье парикмахера и после окончания школы работал в парикмахерской отца. В 1940—1943 гг. учился в Королевской Академии изобразительных искусств в Амстердаме. В ранних работах ощущается влияние Матисса и Пикассо.

После Второй мировой войны стиль художника существенно меняется под влиянием примитивного искусства и ар брют. В 1946 г. проходит первая выставка его работ; в этом же году Аппел совершает поездку в Данию, где знакомится с художниками — будущими участниками объединения «КОБРА». В 1948 г. Карел Аппел и другие молодые нидерландские художники образуют так называемую Нидерландскую экспериментальную группу, к которой несколько месяцев спустя присоединяются бельгиец Пьер Алешинский и датчанин Асгер Йорн. Первые буквы в названии столиц их родных стран (Копенгаген, Брюссель, Амстердам) дадут новое наименование группе. Целью объединения становится выражение через живопись инстинктов и подсознания человека; в числе выразительных средств — яркие, кричащие тона и фантастические образы.
В этот период Карел Аппел создаёт произведения из мусора и выброшенных предметов. 1948-49 годами датируется одна из самых известных его работ: деревянный рельеф «Вопрошающие дети» (нидерл. Vragende kinderen), состоящий из обломков древесины, прикреплённых к старой оконной раме. В 1948-49 гг. Аппел выполнил три версии этой работы, которая представляет собой грубое, схематичное изображение детей с лицами, похожими на маски. Фигуры нарочито небрежно раскрашены гуашью: яркие цвета и «неаккуратная» раскраска вызывают ассоциации с детским творчеством, в котором члены объединения «КОБРА» видели важнейший источник обновления современного искусства и его освобождения от накопленных за долгие века условностей.
В 1949 г. Аппел создаёт на заказ фреску, в которой использует тот же сюжет. Фреска должна была находиться в помещении столовой амстердамской ратуши, и комитет городского Совета одобрил предварительный эскиз. 14 марта 1949 г. работа была завершена. Она вызвала волну резкой критики и массу негативных отзывов, вследствие чего была закрыта на 10 лет.
Произведение, ставшее причиной публичного скандала, имеет глубокий социальный подтекст. В нидерландском языке слово vragende можно истолковать двояко — «вопрошающие» и «просящие (милостыню)» — поэтому изображённые на рельефе дети, смотрящие прямо в лицо зрителю, должны напоминать о нищете послевоенной Германии, свидетелем которой был и сам художник. Яркие краски, говорящие о радости и непосредственности детства, контрастируют с недетской статичностью деревянных фигур и их лиц-масок с выражением ужаса в глазах. Эти дети смотрят на мир, который разрушили взрослые, и нетрудно догадаться, что́ именно они вопрошают — «Почему?».

В 1950 г. Аппел переезжает в Париж. В 1952 г. выходит из объединения «КОБРА» и присоединяется к французскому движению информализма.

В последующие годы Аппел много путешествует и посещает Мексику, США, Югославию, Бразилию, Японию, Китай. В 1964 г. приобретает замок близ Осера; долгое время живёт в Нью-Йорке, Флоренции, Цюрихе. К нему приходит международное признание; в ряде стран организуются выставки его работ.

Карел Аппел умер в своём доме в Цюрихе 3 мая 2006 г. Похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Творчество

В разные годы Аппел был близок к сюрреализму, абстракционизму, ар-брют. Его также включают в круг мастеров Парижской школы. Для стиля художника характерно сочетание фигуративности и абстракции, а также экспрессивная деформация фигур. Ему близка техника коллажа; в свои произведения он нередко включает те или иные материальные объекты. Основные жанры его картин — пейзаж и портрет. После скандала с «Вопрошающими детьми» Аппел стал называть себя варваром и всячески поддерживал этот имидж: так, во время работы над картиной он буквально «швырял» краску на холст и издавал громкие стоны.
Начиная с 1970-х гг. Аппел стал отдавать предпочтение скульптуре как жанру, предоставляющему более широкие возможности в работе над формой. В качестве материала он использует дерево, алюминий, полиуретан и др.

Помимо живописи и графики Карел Аппел работал как художник в драматическом, балетном и оперном театре, а также выступал в качестве поэта и музыканта.

Галерея

Рыба Дюнкерк, Франция	Жаба с зонтиком, 2001 Гаага, Нидерланды	Глядя сквозь открытое окно, 2001 Утрехт, Нидерланды

Сочинения

• Psychopathologisches Notizbuch. Zeichnungen und Gouachen 1948—1950. Bern; Berlin: Verlag Gachnang & Springer, 1997
• Der Machtwille der Planeten / Ich bin der Planet / Du bist der Planet / Wir sind die Planeten. Gedichte aus den Jahren 1941—1996. Bern; Berlin: Verlag Gachnang & Springer, 2000.

Признание

Премия Венецианской биеннале (1954), Международная премия за графику на биеннале в Любляне (1954), Большая премия биеннале в Сан-Паулу (1959), Международная премия Фонда Гуггенхайма (1960). Последнюю из перечисленных премий Аппел получил в возрасте 39 лет (за картину «Женщина с букетом», созданную двумя годами ранее) и стал самым молодых из художников, когда-либо удостаивавшихся её.

Литература

• И. Мосин, А. Савельева. Большая иллюстрированная энциклопедия. Мастера живописи. 1000 художников от Возрождения до модернизма / Вып. Редактор С.Ю. Афонькин. — Вильнюс: UAB “Bestiary”, 2012. — С. 188. — 208 с. — ISBN 978-609-456-105-4.
• A. Boelke-Heinrichs, A. Czock, J. Dilling, B. Esser, A. Feise. 100 художников ХХ века / Редактор Е.В. Белиоглов. — Челябинск: Урал LTD, 1999. — С. 8-9. — 210 с. — ISBN 5-8029-0037-7.
• Claus H. Karel Appel, painter. New York: H.N. Abrams 1962
• Ragon M. Karel Appel: peinture, 1937—1957. Paris: Éditions Galilée, 1988
• Kuspit D.B. Karel Appel sculpture: a catalogue raisonné. New York: H.N. Abrams, 1994
• Lyotard J.F. Karel Appel: Ein Farbgestus. Essay zur Kunst Karel Appels. Bern; Berlin: Verlag Gachnang & Springer, 1998.
• Houts C. van. Karel Appel: de biografie. Amsterdam: Olympus, 2003

Ссылки

• [bigenc.ru/text/1824902 Аппел] / М. Н. Соколов // Анкилоз — Банка. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 124. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 2). — ISBN 5-85270-330-3.</span>
• [www.karelappelfoundation.com/index.cfm/site/KarelAppel/pageid/587D151F-9A80-1B27-83DD7080A23F80D0/index.cfm Фонд Карела Аппеля] (англ.). Проверено 8 февраля 2015.
• [www.artfacts.net/index.php/pageType/artistInfo/artist/688/lang/1 Перечень выставок с 1953 г. и музеев, в которых находятся работы художника]
• [www.artcyclopedia.com/artists/appel_karel.html Работы в музеях мира]
• [images.google.it/images?q=Karel%20Appel&sourceid=navclient-ff&ie=UTF-8&rlz=1B2GGFB_itIT227&oe=UTF-8&um=1&sa=N&tab=wi Работы online]
• [www.tate.org.uk/art/artworks/appel-questioning-children-t04158/text-catalogue-entry О произведении "Вопрошающие дети" на сайте музея Тейт Британия] (англ.). Проверено 8 февраля 2015.

Отрывок, характеризующий Аппел, Карел

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.