Керим-хан Зенд Мохаммад
| Керим-хан Зенд Мохаммад перс. کریم خان زند <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1 мая 1763 — 13 марта 1779 | ||
| Предшественник: | Надир-шах | |
| Преемник: | Мухаммед Али-хан Зенд | |
| Вероисповедание: | Ислам, шиитского толка | |
| Рождение: | 23 мая 1705 | |
| Смерть: | 80 (13) марта 1779 (73 года) Шираз, Иран | |
| Род: | Зенды | |
| Отец: | Айнак-хан Зенд | |
| Мать: | Агабикае ханым | |
Керим-хан Зенд Мохаммад[1] (перс. کریم خان زند) (около 1705 — 13 марта 1779) — правитель Ирана (шах де-факто) с 1763 по 1779 год. Основатель иранской династии Зендов. По поводу своей персоны он не употреблял никогда титула «шах» и отказывался принять царский титул, а использовал выражение Вакиль од-Дауля («Уполномоченный государства»). Он говорил про себя: «Я не король, я просто люблю людей». Он правил как регент от имени Сефевида Исмаила III, которого держал в крепости в почётном плену.
Содержание
Биография
Родился около 1705 году лурской семье. Карим-хан был предводителем племени зандов из группы файли. Он был одним из генералов Надир-шаха, и пришёл к власти в ходе междоусобиц, вспыхнувших после смерти Надир-шаха.
В 1747 году Карим-хан, Абдолфатх-хан и Али Мардан-хан достигли соглашения о разделе страны и передачи трона Исмаилу III. Однако через некоторое время Али Мардан-хан вторгся в Исфахан и Абдолфатх-хан был убит. Так как соглашение было нарушено, Карим-хан убил Али Мардан-хана и занял весь Иран, кроме Хорасана, где правил слепой сын Надир-шаха Шахрох.
В 1750 году он сделал своей столицей Шираз. Захватив в 1763 году южную часть Азербайджана он завершил объединение Ирана.
По мнению историков, он проявил себя как один из лучших правителей в истории страны. Он заботился о её процветании, блестяще отстроил Шираз, воздвигнув роскошные мавзолеи над гробницами великих персидских поэтов — Саади и Хафиза; будучи сам неграмотным, покровительствовал поэтам и учёным; к тому же лично отличался гуманным и великодушным характером. Единственный недостаток, который не могли простить ему персы, было пристрастие к вину.
Он поддерживал хорошие отношения с Британской империей, Британская Ост-Индская компания основала торговый пост на юге Ирана.
Керим-хан Зенд Мохаммад умер 13 марта 1779 года, после чего сразу начались междоусобицы среди его родственников.
Похоронен Керим-хан в небольшом павильоне, построенном для приема иностранных послов, недалеко от крепости Арг в Ширазе, в котором в наше время расположен музей Парс.
Весной 1791 года Ага Мохаммед Шах Каджар разрушил Шираз, выкопал прах Керим-хана из могилы и поместил его под порогом своего тегеранского дворца, чтобы, ступая на это место, вспоминать поверженного противника.
Напишите отзыв о статье "Керим-хан Зенд Мохаммад"
Примечания
- ↑ [bigenc.ru/text/2061499 Керим-Хан Зенд] / В. Н. Зайцев // Канцелярия конфискации — Киргизы. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2009. — С. 598. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 13). — ISBN 978-5-85270-344-6.</span>
</ol>
Ссылки
- [www.iranchamber.com/history/zand/zand.php History of Iran: Zand Dynasty]
- [www.qajarpages.org/karimkhan.html Karim Khan’s portrait]
Литература
- Строева Л. В. Керим-хан Зенд и ханы. // Иран: история и современность. — М.: «Наука», 1983.
Отрывок, характеризующий Керим-хан Зенд Мохаммад
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
