Кари (чтец Корана)
| Ислам · Священные Писания |
 |
Тафсир и перевод
|
Экземпляры
|
Кари (араб. قَارِئ — чтец) — человек, который вслух читает Коран согласно правилам рецитирования (таджвид)[1]
Рецитация Корана (кираат) играла значительную роль в ритуальной практике уже с первых лет возникновения мусульманской общины. После смерти пророка Мухаммада у мусульман не было законченной книги его откровений, а были лишь отрывочные записи и люди, которые помнили значительную часть откровений наизусть (хафизы). Отсутствие диакритических знаков в арабском письме вело к возможности вариантного понимания и чтения сохранившихся записей, что приводило к разногласиям среди первых мусульман. Появление разночтений в Коране могло привести к серьезным политическим проблемам, так как откровения Пророка играли основополагающую роль в регламентации жизни мусульманской общины и всего Арабского халифата. Во времена правления Праведного халифа Усмана (между 650 и 656 гг.) была предпринята попытка выработки единого текста Корана. Специальная группа лиц, профессионально занимавшихся запоминанием и рецитацией Корана (куррā’, мн.ч. от кāри’) сохраняли в памяти текст откровений пророка Мухаммада[2].
С конца VII по конец IX в. велась работа по внедрению в «официальный» текст Корана диакритики. Дошедшие до наших дней рукописи сохранили предлагавшиеся варианты диакритических знаков. В создание однозначной огласовки Корана большой вклад внесли Наср ибн Асим (ум. в 707 г.) и Яхья ибн Ямур (ум. в 746 г.). Одновременно с проблемой огласовки решалась и проблема анализа реальных расхождений в рукописях и составления сводов кираатов. Проблемам чтения Корана были посвящены работы ранних исламских богословов. Так Ибн Абу Дауд (ум. в 928 г.) проанализировал ранние списки Корана и выделил ряд «неканонических» вариантных кираатов[3].
«Имам чтецов Багдада» Ибн Муджахид (859—936) в своём сочинении «Кырā’ат ас-саб‘а» представил семь систем рецитаций Корана, бытовавшие в Мекке, Медине, Дамаске, Басре и Куфе. Каждая из этих систем рецитаций была дана в двух несколько отличающихся вариантах передачи (ривайа). Другие богословы говорили о 10 и 14 кираатах. Из вошедших в труд Ибн Муджахида кираатах, в настоящее время практически сохраняют значение только система куфийского кари Асыма (ум. в 744 г.) в передаче Хафса (ум. в 805 г.) и система мединского кари Нафи аль-Мадани (ум. в 785 г.). На кираате Асыма основано египетское издание Корана (1919, 1923, 1928 гг.), которое завершило труд поколений мусульманских учёных в ильм аль-кираат и переиздаётся во всех мусульманских странах. Система Нафи сохраняет популярность в Северной Африке[3].
Список известных кари
| Имя | Годы жизни | Примечание |
|---|---|---|
| Абдуллах аль-Макки | ум. 737 | |
| Абу Амр аль-Басри | ум. 770 | |
| Ибн Амир аль-Яхсуби | ум. 736 | |
| Асим аль-Куфи | ум. 744 | |
| Хамза ибн Хабиб | ум. 772 | |
| Нафи аль-Мадани | ум. в 785 г. | |
| Али ибн Хамза аль-Кисаи | ум. 804 | |
| Халеф аль-Багдади | ум. 843 | |
| Язид аль-Мадани | ум. 747 | |
| Якуб аль-Хадрами | ум. 820 | |
| Современные кари | ||
| Мухаммад Саляма | 1899—1982 | |
| Абдуль-Басит Абдус-Самад | 1927—1988 | Египет |
| Ахмад ар-Рузейкы | 1938—2005 | Египет |
| Абу Бакр аш-Шатри | род. 1970 | Саудовская Аравия |
| Мишари аль-Афаси | род. 1976 | Кувейт |
Напишите отзыв о статье "Кари (чтец Корана)"
Примечания
- ↑ Leaman Oliver. The Qur'an : an encyclopedia. — Routledge, 2008. — ISBN 9780415326391.
- ↑ Ислам: ЭС, 1991, с. 137.
- ↑ 1 2 Ислам: ЭС, 1991, с. 138.
Литература
- Резван Е. А. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 аль-Кира’а] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 137-138.</span>
- Али-заде, А. А. Кыраа : [[web.archive.org/web/20111001002846/slovar-islam.ru/books/k.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
Отрывок, характеризующий Кари (чтец Корана)
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
