Каркасон
Город
|
Каркасон (Каркассон) (фр. Carcassonne, окс. Carcassona — произносится [karkasuno]) — французская коммуна, расположенная в департаменте Од на территории региона Лангедок — Руссильон. Город Каркассон является префектурой департамента.
Каркассон делится на старый и новый город. Старый, укреплённый город стоит на скалистой возвышенности и окружён двумя стенами V и XIII столетий. В 1997 году средневековый архитектурный ансамбль был включён в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Содержание
География
Расположение
Каркассон находится на юге Франции в 80 км к востоку от Тулузы. Ещё со времен неолита город имел удобное стратегическое расположение на пути между Средиземным морем и Атлантическим океаном. Каркассон стоит в ложбине между Черной горой на севере и Корбьерами на востоке, на западе от него простирается равнина Лораге, а на юге долина Ода. Этот природный регион носит название Каркассе или Каркассонский (фр. le Carcassès, le Carcassonnais).
Равнина, на которой стоит Каркассон, сформировалась из отложений, принесенных Одом из Пиреней: это осадочные горные породы, которые характеризуются чередованием песчаника, конгломерата и песчаникового мергеля времен эоцена.
Площадь коммуны составляет 65 км². Это одна из самых больших коммун по сравнению с другими, расположенными на территории департамента Од. Каркассон граничит со следующими коммунами: Пеннотье, Вильмустоссу, Вилалье, Берьяк, Вильдюбер, Треб, Монтира, Палажа, Казильяк, Каванак, Куффулан, Лавалет, Руллан, Ко-э-Созан и Пезан[1].
Климат
С 1948 года на территории коммуны работает метеостанция Каркассон-Сальваза (фр. Carcassonne-Salvaza), которая ежедневно собирает метеорологические данные. Однако постоянные наблюдения за погодой ведутся здесь ещё с 1849 года по инициативе инженера Дона де Сепьяна (фр. Don de Cépian), который установил в Каркассоне дождемер. В 1873 году его сменил Теодор Руссо (фр. Théodore Rousseau), а с 1897 до 1914 годов метеорологические наблюдения проводили Пон, Шоссе (фр. Ponts, Chaussées) и каркассонский пединститут (école normale). Эти данные позволяют судить о погодных условиях в этой области с конца XIX века.
В Каркассоне средиземноморский климат. Лето здесь сухое и жаркое, осень и зима — теплые, заморозки бывают редко, весна не дождливая. Снег идет редко: в среднем он длится 7 дней в период с декабря по март и быстро тает.
| Город | Солнечно | Осадки | Снег | Грозы | Туман | ||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Париж | 1 797 ч/год | 642 мм/год | 15 дней/год | 19 дней/год | 13 дней/год</tr> | Ницца | 2 694 ч/год | 767 мм/год | 1 день/год | 31 день/год | 1 день/год</tr> | Страсбург | 1 637 ч/год | 610 мм/год | 30 дней/год | 29 дней/год | 65 дней/год</tr> |
| Каркассон | 2 190 ч/год | 695 мм/год | 7 дней/год | 19 дней/год | 14 дней/год</tr> | В среднем по стране | 1 973 ч/год | 770 мм/год | 14 дней/год | 22 дня/год | 40 дней/год</tr> |
Больше всего осадков выпадает осенью в октябре и весной в апреле. Летние дожди часто превращаются в грозы, а иногда их сопровождает град, который губит виноградники.
| Месяц | Янв | Фев | Март | Апр | Май | Июнь | Июль | Авг | Сент | Окт | Нояб | Дек | В год |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Температура (в тени, средняя) °C | 5,9 | 7,2 | 9,1 | 11,7 | 15,3 | 19,1 | 22,1 | 21,5 | 19 | 14,8 | 9,6 | 6,7 | 13,5 |
| Осадки (средняя высота в мм, за 1961—1990 гг.) | 67,3 | 67,7 | 64,8 | 71,5 | 62,3 | 43,0 | 29,1 | 43,2 | 46,1 | 74,0 | 56,7 | 69,4 | 695,1 |
| Источник: [www.meteofrance.com/FR/climat/dpt_tempsdumois.jsp?LIEUID=DEPT11 Météo France] (фр.) | |||||||||||||
Ветер — частое явление в Каркассоне. В среднем он продолжается 117 дней в году. Ветры здесь бывают восточными, морскими или западными (так называемые серсы).
В 1872 и 1875 годах река Од часто разливалась. В 1891 году произошло самое значительное наводнение, вода поднялась на 8 м, затопив все нижние кварталы города. В августе 1912 года по Каркассону прошёл смерч, вызвавший многочисленные повреждения: ветер ломал платаны, повреждал кровли домов и т. п.
Пути сообщения и транспорт
Каркассон находится на главной дороге между Тулузой и средиземноморским побережьем. Южный канал, датирующийся XVII веком, был раньше важной водной артерией в этом регионе. Сегодня к югу от города проходит «Автодорога Двух Морей» (восточный отрезок трассы А61), напрямую связывающая Каркассон с Тулузой и Монпелье. Кроме того, Каркассон пересекает департаментская дорога 6113 (бывшая RN 113), позволяющая добраться до Тулузы с запада и до Нарбонны с востока. На юге департаментская дорога 118 пересекает долину Ода и ведет к Лиму. На севере эта дорога ведет к Чёрной горе и достигает Мазаме.
В Каркассон можно попасть на поезде благодаря железнодорожному пути Тулуза-Сет, проходящему через Нарбонну. Город также связан с Кийяном, до которого можно добраться благодаря старой линии Каркассон-Ривсальт. Каркассонский вокзал находится в северной части центра города недалеко от берегов Южного канала. Он был построен в 1857 году Южной железнодорожной компанией (фр. Compagnie des Chemins de fer du Midi)[2]. Строительство этого вокзала ознаменовало начало развития туризма в Каркассоне. В 1914 году около вокзала был открыт отель «Terminus», построенный архитектором Беланом (фр. Belin)[3].
Аэропорт Каркассон-Сальваза, названный в 2004 году «Каркассонским аэропортом в краю катаров», находится на юго-западе города. Отсюда рейсы авиакомпании «Ryanair» отправляются в Великобританию (Лондон, Ливерпуль и Ноттингем), в Ирландию (Дублин, Корк и Шеннон) и в Бельгию (Шарлеруа)[4]. В 2002 году были проведены работы по расширению взлетно-посадочных полос, позволившие принимать здесь более крупные авиалайнеры. В 2005 году аэропорт принял 339 505 пассажиров, в 2006 году — 426 798 и в 2007 году — 466 305[5][6].
В центре города горожане в основном ездят на автомобилях. Однако в часы пик движение затруднено, особенно летом с притоком туристов. Государственная дорога 113, которая проходит прямо через город, быстро перегружается. Первый отрезок дороги вместе с западным объездом был построен в 1980 году, соединив автотрассу 23 с государственной дорогой 113. Северо-восточная объездная дорога должна быть закончена к 2008 году — она поможет частично разгрузить RN113. Для завершения этих работ необходимо построить виадук через Од[7]. В центре города есть три подземные парковки, рассчитанные примерно на 950 машин (парковка Андре-Шенье на 340 мест, парковка Жакобан (Якобинцев) на 211 мест и 25 февраля 2008 года открылась парковка Гамбетта на 402 места)[8].
Что касается общественного транспорта, то в Каркассоне действуют 11 автобусных линий. Автобусный парк принадлежит сообществу «Agglo’Bus». Летом по территории бастиды Святого Людовика ходят бесплатные электрические машины, которые носят название «Les Toucs»[9].
Описание местности
Каркассон находится на берегу реки Од. Коммуна традиционно делится на две части: нижний город, который стоит на берегу реки, и верхний город (Ситэ, фр. cité) на холме над Одом. Ситэ построен на плато, возвышающемся над нижним городом на 150 м[10]. Нижний город находится на одном уровне с рекой на высоте 100 м над уровнем моря.
Од, берущий начало в горах, попадает в Каркассон через долину. Он течёт через Пайшеру (фр. Païcherou), вдоль кладбища Сен-Мишель (Святого Михаила), затем разделяется на два притока, которые формируют остров, называемый «королевским» (фр. l'île du Roy). Через Од перекинуто четыре моста: мост Гаригльяно, пешеходный Старый мост, Новый мост и мост Будущего (фр. le pont Garigliano, le pont Vieux, le pont Neuf, le pont de l'Avenir). Южный канал протекает на севере города между вокзалом и садом Андре-Шенье рядом с бастидой Людовика Святого.
Градоустройство
План города
Два самых важных квартала в Каркассоне — это Ситэ в верхнем городе и Бастида в нижнем городе. Между ними находится квартал Триваль (фр. Trivalle), на территории которого расположен Старый мост, пересекающий Од[11]. Ситэ стоит на возвышенности, окруженной средневековыми земляными валами. Жилые дома здесь дорогие и старинные. Движение транспорта затруднено, а в июле и в августе запрещено.
Нижний город — это древняя Бастида (фр. bastide — средневековый укрепленный город на юго-западе Франции). В плане она представляет собой шестиугольник, по углам которого возвышаются бастионы. Улицы располагаются под прямыми углами по отношению друг к другу и организованы вокруг центральной точки — площади Карно (фр. Carnot). Бастиду опоясывает бульвар, идущий вдоль бывших древних земляных валов, уничтоженных в 1764 году по указу епископа Армана Базана де Безона (фр. Armand Bazin de Bezons). Сегодня многие узкие улицы бастиды предназначены только для пешеходного движения.
Остальная часть города делится на следующие кварталы: Ля Конт и Жолио-Кюри, Озанам и Сен-Сайен, Сен-Жорж, ле Вигье, Сен-Жак, ля Ситэ Флемин, Гразай-ля-Рей, ля Ситэ ля Прад, ля Ситэ Альбиньяк, ле Пале, Гамбетта, ле Плато, лэ Капусан, Бельвю и Пастёр (фр. La Conte et Joliot-Curie, Ozanam et Saint-Saëns, Saint-Georges, le Viguier, Saint-Jacques, la Cité Fleming, Grazailles-la Reille, la Cité la Prade, la Cité Albignac, le Palais, Gambetta, le Plateau, les Capucins, Bellevue et Pasteur).
К городу примыкают деревушки Монлегюн, Монредон, Грез, Эрмини, Макан и Вилальб (фр. Montlegun, Montredon, Grèzes, Herminis, Maquens et Villalbe).
Жилье
В 1999 году в Каркассоне насчитывалось 19 399 жилых помещений. Из общего числа только 8,9 % появились после 1990 года. 29,2 % жилых помещений относятся к периоду до 1949 года.
88,3 % помещений являются основным местом жительства, из них 53,9 % — частные дома, а 46,1 % — квартиры (в области 59,1 % и 40,9 % соответственно). 47,6 % людей являются собственниками жилья, а 48,7 % — съемщиками (в области 56,8 % et 37,6 % соответственно)[12][13].
Большая часть каркассонцев живёт в четырёх (63,8 %) или трех (19,9 %) комнатах. Две комнаты занимают 11,8 % жителей коммуны. Маленьких жилых помещений немного (например, в студиях живут 4,5 % каркассонцев). В городе сейчас достаточно невостребованных участков, поэтому есть возможность строить большие дома, и спрос на маленькие помещения невысок. В 89,9 % жилых помещений проведено центральное отопление, 57,4 % имеют гараж, бокс или парковочное место (в области 76,5 % et 61,7 % соответственно)[14][15].
История
История Каркассона напрямую связана с историей Ситэ. За пределы крепостных стен город начал выходить только в 1247 году. Тогда сформировался нижний город или Бастида Святого Людовика.
Геральдика
Современный герб
Лазурный фон усеян золотыми лилиями, символом французской монархии, в центре — городские ворота, по бокам от которых возвышаются две серебряные каменные башни. Над серебряной решеткой ворот расположен красный гербовой щит, на котором изображен серебряный агнец. Над его головой, повернутой влево, золотой нимб. Он несет серебряный крест.
Этот герб стал результатом слияния двух других разных гербов — нижнего и верхнего города.
Герб верхнего города
На лазурном фоне изображены городские ворота, по бокам от которых возвышаются две серебряные зубчатые башни. Над воротами лазоревый гербовой щит, на котором изображены три золотые лилии (две наверху, одна внизу).
Герб верхнего города символизирует власть.
Герб нижнего города
Лазоревый фон усеян золотыми лилиями, в центре золотой круг, внутри него красный. В красном круге серебряный агнец, поддерживающий золотой крест с серебряным знаменем. На знамени чёрный крест.
Девиз: Hic oves bene natae agnum comitantur.
Герб нижнего города говорит о том, что здесь производилась шерсть (вероятнее, что агнец со знаменем креста символизирует Агнца Божия).
Возникновение Каркассона
В древности на берегах реки Атакс (фр. Atax, совр. Од) существовала первобытная стоянка. Плиний Старший впервые упомянул название Carcasso в I в. до н. э.[16], но этот топоним вполне мог существовать и с VI в. до н. э.[17] Древнее городище находилось раньше на плато, там, где сейчас проходит автотрасса А61. В VI веке по неизвестной причине люди переселились оттуда на место современного Каркассона. В конце II века до н. э. здесь уже стоял оппидум, окруженный рвом, в котором проживало галльское население.
В 118 году до н. э. римляне захватили эту местность. В V веке оппидумом завладели вестготы[18], а в VIII веке сарацины, которые прожили здесь около 30 лет, а затем были изгнаны франками. Франки же называли город Karkashuna. Позже появились и другие топонимы — Carcasona или Carcassione[19].
Средние века
В IX веке Каркассон стал столицей одноимённого графства в составе Каролингской империи. После её распада и начала феодального периода, город во второй половине XI века попал под власть семьи Транкавель, представители которой управляли городом с титулом виконта Каркассона до начала XIII века. Каркассон начал процветать и стал важной стратегической точкой в Лангедоке.
В XII веке в стенах Каркассона жило множество приверженцев движения катаров. Им покровительствовал виконт Раймон-Роже Транкавель, поэтому в глазах папы город стал местом распространения ереси. В конце концов, Иннокентий III провозгласил начало крестового похода против катаров, во главе которого встал Симон де Монфор. В августе 1209 года армия крестоносцев осадила Каркассон. Два городка быстро пали, они были сожжены и разрушены. Однако крепость Каркассон некоторое время продолжала сопротивляться. Но через две недели после начала осады виконт Каркассона был вынужден сдаться из-за нехватки питьевой воды. После этого его бросили в тюрьму, где он вскоре умер[20]. После взятия Каркассона земли Транкавелей были переданы Симону де Монфору. Его сын передал эти владения королю Франции, который включил их в свой домен в 1224 году[21].
После неудачной попытки восстания каркассонцев во главе с сыном виконта Транкавеля в 1240 году, Людовик Святой изгнал бунтовщиков из города и велел им поселиться на другом берегу реки: так начал строиться новый город, Бастида. Каркассон превратился в город с двумя центрами, между Ситэ и Бастидой разгорелась настоящая социальная борьба и экономическая конкуренция. Постепенно Бастида Святого Людовика начала процветать и даже превзошла Ситэ, который постепенно потерял свою власть и политическое значение.
В 1248 году в нижнем городе появилось консульство. Городом правили шесть консулов вместе со знатью. В XIV веке город стал первостепенным производителем текстиля в королевстве, в основном шерсти. Стада Каркассона паслись в Корбьерах и на Чёрной горе. Продукция экспортировалась в такие города как Константинополь и Александрия[22]. В 1348 году в городе, как и во всей стране, началась чума. Эпидемия периодически возобновлялась вплоть до следующего века. В это же время из-за Столетней войны город нес большие убытки. В 1355 году Эдуард Черный Принц сжег нижний город, но пощадил Ситэ[23]. В 1359 году Бастида была восстановлена и укреплена. Текстильное производство возобновилось и получило дальнейшее развитие.
См. также
Напишите отзыв о статье "Каркасон"
Примечания
- ↑ Коммуны департамента Од в русской Википедии.
- ↑ [www.lesgares.com/typologie/gare_typo.php?req=CAS Gare Carcassone] (Каркассонский вокзал) (фр.)
- ↑ [www.carcassonne.org/carcassonne2.nsf/vueTitre/85459425604751F9C12571AA00488A6A/$file/BastideMeconnue.pdf?OpenElement Carcassonne — Une Bastide méconnue] (Каркассон — неизвестная Бастида) (фр.)
- ↑ [www.carcassonne.aeroport.fr/ L’aéroport Carcassonne en Pays Cathare] (Каркассонский аэропорт в краю катаров) (фр.)
- ↑ [www.languedoc-roussillon.pref.gouv.fr/grandsdossiers/rapportactivite/pdf/rapport2005_chapitre3.pdf Rapport sur les transports en Languedoc-Roussillon] (Отчет о состоянии транспорта в департаменте Лангедок-Руссильон) (фр.)
- ↑ [www.carcassonne.org/carcassonne2.nsf/vueTitre/0F66DE06DD63A9C3C12571F00031211F/$file/ProjetsVilleCarcassonne.pdf?OpenElement Ville de Carcassone] (Город Каркассон) (фр.)
- ↑ [www.piles.setra.equipement.gouv.fr/IMG/pdf/rocade_carcassonne_cle57e59b.pdf Rocade nord est de Carassone] (Северо-восточная каркассонская объездная дорога) (фр.)
- ↑ [www.carcassonne.org/carcassonne2.nsf/vueTitre/docVisiterTransport1?opendocument&FR&Visiter&Informations%20pratiques&3&&Informations%20pratiques Parking souterrains] (Транспорт в Каркассоне — в том числе подземные парковки, официальный сайт города) (фр.)
- ↑ [www.carcassonne.org/carcassonne2.nsf/vuetitre/docVivreTransports1 Transports en Commun] (Общественный транспорт в Каркассоне, официальный сайт города) (фр.)
- ↑ Panouillé J.-P. Carcassonne, histoire et architecture. Éditions Ouest-France. P. 2. (ISBN 2-7373-2194-8)
- ↑ [www.carcassonne.org/carcassonne2.nsf/vuetitre/docpgeIntroPatrimoine La ville aux deux sites classés au Patrimoine Mondial] (Краткое описание города на официальном сайте) (фр.)
- ↑ [www.recensement.insee.fr/RP99/rp99/c_affiche.affiche?nivgeo=C&codgeo=11069&produit=P_LOGA&theme=ALL&typeprod=ALL&lang=FR INSEE — Logements à Carcassonne: les occupants] (Жилье в Каркассоне: жильцы) (фр.)
- ↑ [www.recensement.insee.fr/RP99/rp99/c_affiche.affiche?nivgeo=R&codgeo=91&produit=P_LOGA&theme=ALL&typeprod=ALL&lang=FR INSEE — Logements en Languedoc-Roussillon: les occupants] (Жилье в Лангедок-Руссильоне: жильцы) (фр.)
- ↑ [www.recensement.insee.fr/RP99/rp99/c_affiche.affiche?nivgeo=C&codgeo=11069&produit=P_LOGB&theme=ALL&typeprod=ALL&lang=FR INSEE — Logements à Carcassonne: le parc] (Жилье в Каркассоне: жилой фонд) (фр.)
- ↑ [www.recensement.insee.fr/RP99/rp99/c_affiche.affiche?nivgeo=R&codgeo=91&produit=P_LOGB&theme=ALL&typeprod=ALL&lang=FR INSEE — Logements en Languedoc-Roussillon: le parc] (Жилье в Лангедок-Руссильоне: жилой фонд) (фр.)
- ↑ Точнее, он называет этот город Carcaso Volcarum Tectosage.
- ↑ Guilaine J., Fabre D. Histoire de Carcassonne. Édition Privat. P.4. (ISBN 2-7089-8328-8)
- ↑ В разных источниках приводятся разные даты. Так, в книге Guilaine J., Fabre D. Histoire de Carcassonne говорится о 462 годе (с.39).
- ↑ Guilaine J., Fabre D. Histoire de Carcassonne. Édition Privat. P.41. (ISBN 2-7089-8328-8)
- ↑ Guilaine J., Fabre D. Histoire de Carcassonne. Édition Privat. P.56. (ISBN 2-7089-8328-8)
- ↑ Leroy Ladurie E. Histoire du Languedoc. Presses universitaires de France, coll. «Que sais-je?». 1982. P. 42.
- ↑ Panouillé J.-P. Carcassonne, histoire et architecture. Éditions Ouest-France. P.52. (ISBN 2-7373-2194-8)
- ↑ Guilaine J., Fabre D. Histoire de Carcassonne. Édition Privat. P.97. (ISBN 2-7089-8328-8)
Литература
- Alaux H. Carcassonne, quartiers et faubourgs. — Lions Club Carcassonne-Cité, 2002.
- Benoist P. Carcassonne pays cathare. — Déclic, 2002. — ISBN 2-84768-005-5.
- Bonnet J.-L. Carcassonne d'hier à aujourd'hui. — La Tour Gile, 2005. — ISBN 2-87802-420-6.
- Bonnet J.-L. La Bastide de Carcassonne en poche. — La Tour Gile, 2007. — ISBN 978-2-87802-430-2.
- Descadeillas R. Carcassonne. — Saep, 1972.
- Guilaine J., Fabre D. Histoire de Carcassonne. — Privat, 2001. — ISBN 2-7089-8328-8.
- Marquié C. Carcassonne: hôtels et maisons du Moyen Âge à la Révolution. — Amicale Laïque de Carcassonne, 1998. — ISBN 2-9502965-0-9.
- Mot G. Carcassonne, ville basse 1247-1962. — Société d’études scientifiques de l’Aude, 1963.
- Nelli R., Alaux H. Carcassonne d'heureuse rencontre. — Edisud, 1980.
- Panouillé J.-P. Carcassonne. — Sud-Ouest, 2000. — (Connaître). — ISBN 2879010365.
Ссылки
- [www.castlemaniac.com/châteaux-forts/carcassonne/carcassonne.php Carcassonne Médiévale]
- [www.carcassonne.org Site officiel de la ville de Carcassonne]
- [www.flylc.com/to/fr/ap-ccf.htm Vols low-cost vers l’aéroport de Carcassonne]
- [www.canaldumidi.com/Carcassonnais/Carcassonne/Carcassonne.php Le Canal du Midi à Carcassonne]
- [www.carcassonne.culture.fr Site du Ministère de la Culture]
- [mescladis.free.fr/ Un des sites des plus enrichissant sur Carcassonne, Cité et Bastide]
Отрывок, характеризующий Каркасон
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
