Каркас (дерево)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
| Каркас | |||||||||||||||||
 Каркас южный. Типовой вид рода. Общий вид растения | |||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||
|
Celtis L. | |||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||
| Типовой вид | |||||||||||||||||
| |||||||||||||||||
Карка́с (лат. Céltis) — род листопадных, реже вечнозелёных деревьев семейства Коноплёвые (Cannabaceae).
Содержание
Распространение и экология
Представители рода произрастают в тропиках и засушливых районах умеренной зоны западного и восточного полушарий.
Обычно растут на открытых склонах, с сухой каменистой почвой, в нижней полосе лесного пояса на скалах или опушках леса, чаще на известь содержащих горных породах.
Растёт медленно. Живёт до 500 лет.
Виды Каркаса используются в качестве пищевых растений гусеницами некоторых чешуекрылых. По большей части это бабочки семейства нимфалид, из них наиболее часто выделяют род Libythea и некоторых из подсемейства Apaturinae:
- Acytolepis puspa (Common Hedge Blue) — питаются каркасом китайским (Celtis sinensis)
- Automeris io (Io Moth) — питаются видом Celtis laevigata
- Asterocampa celtis
- Носатка (Libythea celtis)
- Libythea lepita (Common Beak)
- Libythea myrrha (Club Beak) — питаются видом Celtis tetranda
- Крапивница большая (Nymphalis xanthomelas) (Scarce Tortoiseshell) — питаются каркасом южным (Celtis australis)
- Celtis brasiliensis Sasakia charonda (дневная бабочка семейства Нимфалиды) — гусеницы питаются видами каркас китайский (Celtis sinensis) и Celtis jessoensis
Фитопатогенный базидиомицетный гриб Perenniporia celtis впервые был описан как паразитирующий на Каркасе. Некоторым видам Каркаса угрожает разрушение среды обитания.
Ботаническое описание
Эти деревья обычно среднего размера высотой до 10—25 м, редко до 40 м.
Листорасположение очерёдное. Листья простые, жёсткие, плотные, несимметричные, длиной 3—15 см, овально-заострённой формы и равномерно распределёнными по краям зубцами и 3 жилками в основании.
Небольшие обоеполые и тычиночные цветки появляются ранней весной. Мужские цветки более длинные и распушённые. Женские цветки зеленоватые и более округлые. Околоцветник простой, четырёх-семичленный. Расположенные в пазухах листьев или в верхней части побегов обоеполые цветки имеют четыре—семь тычинок и верхнюю одногнёздную завязь с двумя крупными железистыми рыльцами; тычиночные цветки с четырьмя—семью тычинками, собраны в пучки расположенные в нижней части годичного побега.
Плод представляет собой небольшую, почти шаровидную костянку диаметром 6—10 мм, с ячеистой или морщинистой косточкой и суховатой, но сладкой мякотью, съедобную у многих видов. Семена с небольшим эндоспермом и зародышем с широкими плоскими семядолями. Плоды по созревании долго держатся на деревьях.
Цветёт одновременно с листораспусканием. Начинает плодоносить с 10—20 лет.
 |
 |
| ||||||||
Слева направо:
Кора в нижней части ствола (Каркас китайский). Листья (Каркас сетчатый). Плоды (Каркас западный). | ||||||||||
Значение и применение
Несколько видов выращиваются как декоративные деревья, ценимые за их стойкость к засухе. Они часто становятся достопримечательностями в дендрариях и ботанических садах, в особенности Северной Америке. Каркас используются для озеленения ландшафтов и в защитном лесоразведении.
В культуре бонсай используется каркас китайский (Celtis sinensis).
Некоторые виды, включая каркас западный (Celtis occidentalis) и Celtis brasiliensis являются медоносными растениями и источником пыльцы для пчёл.
Дерево имеет крепкую, гибкую, очень твёрдую древесину с серо-бурым ядром, используемую в столярном, резном и токарном деле, идёт на изготовление духовых инструментов.
Ягоды часто употребляются в пищу. Семена содержат масло, напоминающее по вкусу миндальное. Корейский чай gamro cha содержит листья каркаса китайского.
Молодые листья также идут на корм шелковичных червей и скоту; кора — на дубление и окраски кож.
Классификация
Таксономия
Род Каркас входит в семейство Коноплёвые (Cannabaceae) порядка Розоцветные (Rosales).
Предварительно каркас включали в семейство Вязовые (Ulmaceae) или в отдельное семейство Celtidaceae, но согласно системе APG II, он отнесится к семейству Коноплёвые.
| ещё 8 семейств (согласно Системе APG II) | ||||||||||||
| около 70 видов | ||||||||||||
| порядок Розоцветные | род Каркас |
|||||||||||
| отдел Цветковые, или Покрытосеменные | семейство Коноплёвые | |||||||||||
| ещё 44 порядка цветковых растений (согласно Системе APG II) |
ещё 9 родов | |||||||||||
Виды
По данным The Plant List на 2013 год, род насчитывает около 70 видов[4]:
- Celtis adolfi-friderici Engl.
- Celtis affinis De Wild.
- Celtis africana Burm.f.
- Celtis australiensis Sattarian
- Celtis australis L. typus[3] — Каркас южный
- Celtis balansae Planch.
- Celtis bequaertii De Wild.
- Celtis berteroana Urb.
- Celtis bifida Leroy
- Celtis biondii Pamp.
- Celtis boninensis Koidz.
- Celtis brasiliensis (Gardner) Planch.
- Celtis bungeana Blume — Каркас Бунге
- Celtis caudata Planch.
- Celtis cerasifera C.K.Schneid.
- Celtis chekiangensis C.C.Cheng
- Celtis chichape (Wedd.) Miq.
- Celtis choseniana Nakai
- Celtis conferta Planch.
- Celtis crenata (Wedd.) Planch.
- Celtis dubia De Wild.
- Celtis edulis Nakai
- Celtis ferarum Standl. & L.O.Williams
- Celtis fragifera A.Chev.
- Celtis gomphophylla Baker
- Celtis harperi Horne ex Baker
- Celtis hildebrandii Soepadmo
- Celtis hypoleuca Planch.
- Celtis iguanaea (Jacq.) Sarg.
- Celtis ituriensis De Wild.
- Celtis jamaicensis Planch.
- Celtis jessoensis Koidz.
- Celtis julianae C.K.Schneid.
- Celtis koraiensis Nakai — Каркас корейский
- Celtis laevigata Willd.
- Celtis latifolia (Blume) Planch.
- Celtis lindheimeri Engelm. ex K.Koch
- Celtis loxensis C.C.Berg
- Celtis luzonica Warb.
- Celtis madagascariensis Sattarian
- Celtis mildbraedii Engl.
- Celtis occidentalis L. — Каркас западный
- Celtis orthocanthos Planch.
- Celtis pacifica Planch.
- Celtis pallida Torr.
- Celtis paniculata (Endl.) Planch.
- Celtis petenensis Lundell
- Celtis philippensis Blanco
- Celtis planchoniana K.I.Chr.
- Celtis prantlii Priemer ex Engl.
- Celtis rendleana G.Taylor.
- Celtis rigescens (Miq.) Planch.
- Celtis rubrovenia Elmer
- Celtis salomonensis Rech.
- Celtis schippii Standl.
- Celtis scotellioides A.Chev.
- Celtis sinensis Pers. — Каркас китайский
- Celtis solenostigma Unwin
- Celtis spinosa Spreng.
- Celtis tala Gillies ex Planch.
- Celtis tenuifolia Nutt.
- Celtis tessmannii Rendle
- Celtis tetrandra Roxb.
- Celtis tikalana Lundell
- Celtis timorensis Span.
- Celtis toka (Forssk.) Hepper & J.R.I.Wood
- Celtis tournefortii Lam.
- Celtis trinervia Lam.
- Celtis tupalangi Vassilcz.
- Celtis vandervoetiana C.K.Schneid.
- Celtis vitiensis A.C.Sm.
- Celtis zenkeri Engl.
Напишите отзыв о статье "Каркас (дерево)"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ По данным сайта GRIN (см. карточку растения).
- ↑ 1 2 [www.bgbm.org/scripts/asp/IAPT/ncugentry.asp?name=Celtis Entry for Celtis L.] (англ.). NCU-3e. Names in current use for extant plant genera. Electronic version 1.0 (Sept 24, 1997). Проверено 25 октября 2010. [www.webcitation.org/68D0nkMzg Архивировано из первоисточника 6 июня 2012].
- ↑ [www.theplantlist.org/1.1/browse/A/Cannabaceae/Celtis/ Species in Celtis] (англ.). The Plant List (2013). Version 1.1. Published on the Internet; www.theplantlist.org/. Royal Botanic Gardens, Kew and the Missouri Botanical Garden (2013).
Литература
- [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1936_5.djvu Род 1244. Шлемник — Scutellaria L.] // Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1936. — Т. V / ред. тома В. Л. Комаров. — С. 373—375. — 762 + XXVI с. — 5175 экз.
- Род 4. Шлемник — Scutellaria L. // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/der_i_kust_sssr1951_2.djvu Деревья и кустарники СССР. Дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции.] / Ред. тома С. Я. Соколов. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1951. — Т. II. Покрытосеменные. — С. 515—523. — 612 с. — 2500 экз.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Каркас (дерево)
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
