Карлайл (Англия)

Город Карлайл Carlisle Центр города Страна ВеликобританияВеликобритания Регион Северо-Западная АнглияСеверо-Западная Англия Графство Камбрия Координаты 54°53′00″ с. ш. 2°57′00″ з. д.54.88333° с. ш. 2.95000° з. д. / 54.88333; -2.95000    Население 75 306 человек (2011) Показать/скрыть карты

Карла́йл (или Карлейль, Carlisle) — город на крайнем северо-западе Англии, столица графства Камбрия (Кумберланд, Камберленд). Карлайл находится всего в 16 км от границы с Шотландией. Расположен при слиянии 3 рек: Иден, Колдью и Петтерил.

Карлайл имеет исторический центр, включающий замок, построенный Вильгельмом (Вильямом) Рыжим, музей, собор и оригинально выполненные городские стены.

История

У Карлайла интересная судьба. Одно время он был самым близким к границе с Шотландией английским городом. А иногда — самым близким к границе с Англией шотландским городом. Сейчас Карлайл входит в состав Англии.

Начало Карлайлу положило римское укреплённое поселение Лугувалл (англ. Luguvalium). Это название сокращено саксами в Luel, к которому приставлено Caer (город); отсюда и произошло современное название. В IX в город был разрушен датчанами и восстановлен Вильгельмом Рыжим.

Современность

Карлайл — индустриальный город с XIX и начала XX века. Этот город специализируется на текстильной и пищевой промышленности.

Проклятие Карлайла

Карлайл приобрёл известность в связи с т. н. «проклятием Карлайла». Впервые это проклятие прочитал архиепископ Глазго в 1525 году. В то время граница Англии и Шотландии, проходившая в районе Карлайла, была зоной, где ни одна из этих стран не могла обеспечить порядок. Посетивший эту местность тогдашний Папа Римский назвал её «самым беззаконным местом на земле». Когда Папа отбыл, архиепископ Gavin Dunbar проклял всех местных разбойников, промышлявших кражей скота, насилием и грабежами.

В ходе подготовки к празднованию Милленниума муниципальный совет решил установить в городе камень со старинным проклятием в адрес злодеев. Дизайн памятника выполнил художник Andy Altman. Проклятие на староанглийском языке длиной в 1069 слов высечено в гранитном монолите, который весит 14 тонн. В 2001 году камень установили в одном из музеев Карлайла. (По другим источникам, надпись была выгравирована в том же XVI веке, а в 2001 году камень с окраины Карлайла перевезли в центр города и сделали центральным экспонатом музейной «Выставки тысячелетия»)

В марте 2005 года Джим Тутл, член городского совета от либеральных демократов внёс предложение убрать камень из города или совсем ликвидировать. Основанием послужило мнение местных жителей, что этот камень навлек на их город множество несчастий: после установки камня Карлайл пострадал от эпидемии ящура, его жители гибли в наводнениях и массово теряли работу, и даже местная футбольная команда пришла в упадок. Грэхам Доу, протестантский епископ Карлайлский, поддержал мнение местных жителей.

Решением собрания городского совета 8 марта 2005 года это предложение было отклонено.

Уроженцы

• Брэгг, Мелвин
• Кэмпбелл, Беатрис
• Фиггис, Майк
• Холт, Грант
• Дэвид Хилл

Ссылки

• [www.carlisle.gov.uk/ Carlisle City Council (Сайт городского совете Карлайла)] (англ.)
• [news.bbc.co.uk/hi/russian/life/newsid_4329000/4329433.stm «Камень проклятий» не уничтожат] (рус.)
• [www.bbc.co.uk/cumbria/content/articles/2005/03/02/carlisle_cursing_stone_feature.shtml Curse of the Cursing Stone]  (англ.)
• [www.bbc.co.uk/cumbria/features/2003/07/restoration/the_curse.shtml The Border Reivers — The Curse (текст проклятья на современном английском)] (англ.)
• [www.britishroad.com/england/index.shtml?9 Карлайл в проекте Britishroad] (рус.)

Отрывок, характеризующий Карлайл (Англия)

– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.