Карломан II (король Франции)
| Карломан II лат. Carlomannus, фр. Carloman<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 10 апреля 879 — 6 декабря 884 гг. | ||
| Коронация: | сентябрь 879 года, аббатство Феррьер около Монтаржи | |
| Предшественник: | Людовик II Заика | |
| Преемник: | Карл III Толстый | |
| Рождение: | 866 | |
| Смерть: | 6 декабря 884 лес Безю между Руаном и Гурне-ан-Бре | |
| Место погребения: | Аббатство Сен-Дени, Париж, Франция | |
| Род: | Каролинги | |
| Отец: | Людовик II Заика[1] | |
| Мать: | Ансгарда Бургундская | |
| Супруга: | Ангельберга Провансская | |
Карломан II (866 — 6 декабря 884) — король Западно-Франкского королевства (Франции) в 879—884 годах, из династии Каролингов. До 882 года был соправителем своего брата Людовика III и правил в Бургундии и Аквитании. Сын Людовика II Заики и Ансгарды Бургундской.
Содержание
Биография
Карломан — король Бургундии и Аквитании
После смерти Людовика II Заики в 879 году его два сына, Людовик III и Карломан были провозглашены соправителями. При поддержке Гуго Аббата Людовик III и Карломан были помазаны на царствование в сентябре 879 года архиепископом Санса Ансегизом в аббатстве Феррьер около Монтаржи. В 880 году в Амьене королевство было разделено на две части: Карломан по нему получил Бургундию и Аквитанию. Но бургундская знать отказалась признать законность этого решения. В результате они выбрали королём Бозона Вьеннского. В состав его королевства вошла бо́льшая часть Бургундии и Прованс.
Война за Бургундию
Избрание Бозона королём привело к укреплению связей между каролингскими королями. Германские короли Карл III Толстый и Людовик III Младший присоединились к французским Людовику III и Карломану. Они встретились в июне 880 года в Гондревиле на Мозеле в Лотарингии и заключили соглашение о совместных действиях против Бозона.
В конце 880 года Отён, Безансон, Шалон, Макон и Лион были захвачены и перешли под контроль Каролингов, их армия осадила Вьенн. Бозон увёл большую часть своей армии в горы, оставив командовать обороной города жену. Вскоре Карл Толстый уехал в Италию, чтобы короноваться королём Италии, а Людовик III и Карломан II, видя, что не могут взять город, сняли осаду и отступили, что позволило Бозону вернуться во Вьенн.
После избрания императором Карл Толстый, объединившись с армией Карломана II, возобновил военные действия и в августе 882 года опять начал осаду Вьенна. Получив известие о смерти брата Людовика III, Карломан со своей армией отправился домой. Однако армия Карла и без помощи Карломана смогла взять город, который был ограблен и подожжён. Брат Бозона Ричард Заступник взял жену Бозона Ирменгарду вместе с детьми под защиту и увёз их в Отён, в то время, как Бозон укрылся в Провансе.
Карломан — король Западно-Франкского королевства
После смерти брата шестнадцатилетний Карломан был признан единственным королём западных франков и правил под опекой Гуго Аббата. Все вельможи признали его, за исключением Бернара Плантвелю. При Карломане произошло дальнейшее ослабление королевской власти. Не имея больше владений, кроме как в междуречье Сены и Мёза, подчиняясь воле маркизов, при сокращении поступлений от королевских налогов, управление страной для Карломана стало не более, как иллюзией.
Борьба с норманнами
В октябре 882 года норманны укрепились в Кондэ и жестоко опустошили королевство Карломана, при этом принудив к бегству всех жителей, остававшихся на другом берегу Соммы. Король преследовал их и настиг у Аво. В разгоревшейся битве франки добились победы, при этом погибло около 1000 норманнов; однако это не остановило последних, и они продолжали разорять королевство вплоть до Уазы; сносили стены и до основания разрушали храмы и монастыри, продавали за море и убивали местных жителей, не встречая никакого сопротивления. Гуго Аббат собрал армию в своих владениях и пришёл на помощь королю, но и сообща они не смогли ничего добиться. Норманны рассеялись в разные стороны и с незначительными потерями возвратились к своим кораблям.
В 883 году норманны сожгли монастырь и церковь св. Квентина, а также церковь Богоматери в городе Аррасе. Король Карломан вновь преследовал норманнов, не совершив, правда, ничего достойного и полезного. С наступлением весны норманны покинули Кондэ и отправились на побережье. Здесь они оставались всё лето, вынудив фламингов — одно из населявших Фрисландию племён, — бежать со своих земель, и опустошили всё огнём и мечом. С приближением осени Карломан, чтобы защитить королевство, обосновался с войском в округе Виме, напротив Лавьера; норманны же с конницей и пешими отрядами пришли в Лавьер в конце октября; и, поскольку их корабли, кроме того, вошли с моря в Сомму, они принудили короля со всем его войском бежать и отступить за Уазу. Затем они обосновались на зимовку в Амьене; отсюда они опустошали земли до Сены и на обоих берегах Уазы и, не встречая сопротивления, предавали огню монастыри и церкви. Не имея сил противостоять норманнам, франки послали к ним принявшего христианство дана по имени Зигфрид, чтобы тот переговорил с их вождями о возможности выплаты им выкупа для избавления королевства от их набегов. Норманны потребовали от короля и франков в качестве дани 12 тысяч фунтов серебра и обещали не нападать на земли франков на противоположном берегу Уазы. С февраля и до октября 884 года этот договор взаимно сохранялся. Однако владения франков по ту сторону Шельды продолжали по прежнему опустошаться.
Смерть Карломана
Юный король погиб от несчастного случая на охоте. В тот момент, когда король хотел заколоть кабана, один из сопровождавших его, желая помочь ему, случайно ранил Карломана в голень. Получив рану, король прожил ещё семь дней, но скончался 6 декабря 884 года в возрасте 18 лет. Его тело было перевезено в Сен-Дени и здесь погребено.
Из внуков Карла Лысого остался только младший сын Людовика Заики, малолетний Карл, едва достигший пяти лет. Поэтому королём Франции был избран император Карл III Толстый, объединивший в своих руках все владения каролингской империи.
Предки
| Предки Карломана II | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Карломан II (король Франции)"
Примечания
- ↑ Смирнов Ф. А. Каролинги // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- [www.ulfdalir.narod.ru/sources/Francs/Vedastini.htm Ведастинские анналы] // Историки эпохи Каролингов / пер. с лат. А. И. Сидорова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — С. 161—185. — 1 000 экз. — ISBN 5-86004-160-8.
- Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века / Перевод с французского Т. А. Чесноковой. — М.: «Скарабей», 1993. — Т. 2. — 272 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-043-6.
- [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/5.htm Западная Европа]. // [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/0.htm Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт.] / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 2.
Ссылки
- [home.mts-nn.ru/~umv/france/carloman_ii.htm Сайт «Все монархии Мира»]
- [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/karolinger_westfraenkische_linie/karlmann_koenig_von_frankreich_884.html Karlmann, Sohn König Ludwigs II. des Stammlers, König von Frankreich]
- [gilles.maillet.free.fr/histoire/recit_bourgogne/recit_bourgogne_cisjurane.htm Histoire du Royaume de Bourgogne Cisjurane ou de Provence]
| Династия Каролингов | ||
| Предшественник Людовик III |
Король Западно-Франкского королевства 879 — 884 |
Преемник Карл III Толстый |
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Карломан II (король Франции)
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
