Карл Вианский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Карл Вианский (29 мая 1421, Пеньяфьель, Кастилия и Леон — 23 сентября 1461, Барселона, Арагонская корона) — старший сын и наследник короля Хуана II Арагонского, конфликтовавший с ним за право именоваться королём Наварры (с именем Карла IV).

Карл был рождён в замке Пеньяфьель первой женой Хуана Бланкой, и был наречён именем её отца — Карла III Благородного, короля Наварры. Как подобает наследнику наваррского престола, он с рождения носил титул принца Вианского. И мать, и дед, и кортесы признали в нём законного наследника наваррской короны.

После смерти Бланки в 1441 году отец Карла Хуан II Безверный узурпировал наваррский престол. Он ссылался на положение её завещания о том, что Карл не должен именовать себя королём без согласия отца. В 1447 году Хуан вступил в брак с юной кастильской дамой Хуаной Энрикес, которая не могла поладить с пасынком (по возрасту тот был старше её). Когда через 4 года она решила взять управление Наваррой в свои руки, в стране вспыхнула гражданская война.

В 1452 году сторонники принца Вианского во главе с графом Леринским признали своё поражение, а сам принц попал в плен. Пообещав отцу не использовать при его жизни королевский титул, Карл был выпущен на свободу, после чего перебрался во владения своего дяди, неаполитанского короля Альфонса V. Поселился в Мессине, где перевёл «Этику» Аристотеля и занялся сочинением хроники королей Наварры. После смерти Альфонса принц отверг предложение воцариться в Неаполе и вернулся в Арагон.

Для Хуаны Энрикес и её партии принц Вианский был единственным препятствием, отделявшим её сына Фердинанда от наследования престола. По возвращении в Арагон (1460 год) принц был взят под стражу, что спровоцировало беспорядки в Каталонии (февраль 1461 года). В июне Хуан Безверный был вынужден пойти на уступки восставшим и признал Карла своим законным наследником, а также назначил его наместником Барселоны.

После очередного примирения с отцом 40-летний принц занялся поиском невесты. Его первый брак с Агнессой Клевской (племянницей Филиппа Доброго) был бездетным. В жёны Карлу прочили Изабеллу Кастильскую и Екатерину Португальскую.

В сентябре 1461 года он внезапно скончался (как были убеждены его сторонники, отравлен по приказу Хуаны Энрикес). Наследником арагонского престола был объявлен её сын Фердинанд, наваррскую же корону унаследовала сестра Бланка.

От связей с Бриандой де Вака и другими мэтрессами у Карла Вианского было трое бастардов. Из них один — Хуан Альфонсо (1459—1529) стал епископом Уэски, другой — Филипп (1456—1488) занял архиепископскую кафедру в Палермо, а дочь — Анна (ум.1477) была выдана замуж за графа Медина-Сели.

Напишите отзыв о статье "Карл Вианский"



Литература

  • [www.britannica.com/EBchecked/topic/627208/Carlos-de-Aragon-prince-de-Viana?source=widget&id=2 Биография] в Британской энциклопедии
  • [www.enciclopedia-aragonesa.com/voz.asp?voz_id=3144 Биография] в Энциклопедии Арагона

Отрывок, характеризующий Карл Вианский

Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: