Карл Гессен-Кассельский

Карл Гессен-Кассельский нем. Karl von Hessen-Kassel<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
ландграф Гессен-Кассельский
Рождение:	19 декабря 1744(1744-12-19) Кассель, Гессен
Смерть:	17 августа 1836(1836-08-17) (91 год) Луизенлунд, Шлезвиг
Место погребения:	Шлезвиг
Род:	Гессенский дом
Отец:	Фридрих II Гессен-Кассельский
Мать:	Мария Ганноверская
Супруга:	Луиза Датская
Дети:	6 детей
Награды:

Карл Гессен-Кассельский (дат. Carl af Hessen-Kassel; нем. Karl von Hessen-Kassel; 19 декабря 1744 — 17 августа 1836) — принц Гессен-Кассельский, с 1805 года носил титул ландграфа Гессен-Касселя, генерал-фельдмаршал на службе датского короля Кристиана VII.

Биография

Карл был третьим ребёнком Фридриха Гессен-Кассельского от его первого брака с Марией, дочерью короля Великобритании Георга II и Каролины Бранденбург-Ансбахской.

Его отец, будущий ландграф Гессен-Касселя (правил с 1760 года до своей смерти в 1785 году), оставил семью в 1747 году и в 1749 году перешёл в католицизм. В 1755 году он официально развёлся с Марией. Его отец, Вильгельм VIII, предоставил графство Ганау и доходы от него во владение Марии и её сыновей.

С 1747 года Карл и его братья, Вильгельм и Фридрих, находились под опекой матери и под влиянием родственников воспитывались в протестантской вере. В 1756 году они переехали в Данию, где Мария заботилась о малолетних детях своей покойной сестры Луизы, скончавшейся в 1751 году. Гессенские принцы росли при королевском дворе и жили во дворце Кристиансборг в Копенгагене. Впоследствии Карл и Фридрих остались в Дании, Вильгельм же вернулся на родину, став следующим после отца ландграфом Гессен-Кассельским.

Военная карьера Карла началась в Дании. В 1758 году он получил звание полковника, в возрасте двадцати лет — генерал-майора, а в 1765 году был поставлен во главе артиллерии. После того, как его кузен Кристиан VII взошёл на престол в 1766 году, Карл был возведён в чин генерал-лейтенанта, назначен командиром королевской охраны и членом тайного совета, а также посвящён в рыцари ордена Слона. В том же году он получил должность генерал-губернатора Норвегии. Эта должность формально сохранялась за ним в течение двух лет до 1768 года. За весь этот период Карл ни разу не посетил Норвегию.

В 1763 году старший брат Карла, Вильгельм, женился на своей кузине, принцессе Вильгельмине Каролине, дочери короля Фредерика V, а 30 августа 1766 года в Кристиансборге Карл обвенчался с её сестрой Луизой, породнившись, таким образом, с правившим на тот момент Кристианом VII. Свадьба состоялась, несмотря на возражения в связи с обвинениями Карла в распущенности и дурном влиянии, оказываемом им на короля. Вскоре после свадьбы Карл впал в немилость, и в начале 1767 года он вместе с женой уехал в Ганау к своей матери Марии. Там, в 1767 году, родился их первенец, дочь Мария София, а в 1769 году — сын Вильгельм.

В 1769 году Карл от имени короля Кристиана VII был назначен губернатором герцогств Шлезвига и Гольштейна. Вместе с семьёй он переехал в замок Готторп в Шлезвиге, где в 1771 году родился его третий ребёнок — Фридрих. В 1770 году Кристиан VII подарил своей сестре Луизе, супруге Карла, поместье Тегелхоф в Гюби, располагавшееся между городами Шлезвиг и Эккернфёрде. Там, в период с 1772 по 1776 годы, Карл отстроил летнюю резиденцию, назвав её Луизенлунд в честь своей жены.

В сентябре 1772 года он был назначен верховным главнокомандующим норвежской армии, и вместе с Луизой перебрался в Кристианию. Эта поездка была связана с государственным переворотом, произведённым шведским королём Густавом III, и с перспективой войны с Швецией. Будучи в Норвегии, в 1773 году Луиза родила очередного ребёнка, дочь Юлиану. Хотя в 1774 году Карл отправился назад в Шлезвиг-Гольштейн, он оставался в должности главнокомандующего норвежской армии вплоть до 1814 года. К тому времени, как он вернулся из Норвегии, ему пожаловали звание фельдмаршала.

Во время войны за баварское наследство в 1778-79 годах Карл служил добровольцем в армии прусского короля Фридриха Великого, чем снискал его доверие. В 1788 году в связи с началом русско-шведского конфликта Дания была вынуждена объявить Швеции войну в соответствии с обязательствами по договору с Россией от 1773 года. Карл был поставлен во главе норвежской армии, которая через Бохуслен вторглась в Швецию и одержала победу в битве при Квиструмэльвен. В июле 1789 года при посредничестве Великобритании и Пруссии было заключено перемирие. В ноябре началось отступление назад в Норвегию, в ходе которого из-за голода, болезней, плохих санитарных и погодных условий армия потеряла около 1,5-3 тыс. солдат. Позже Карла критиковали за его руководство кампанией, и хотя он по-прежнему оставался в чине главнокомандующего, он утратил популярность в Норвегии.

В январе 1805 года брат Карла, Вильгельм, передал ему титул ландграфа Гессенского, так как сам он с 1803 года носил титул курфюрста Гессенского. В 1814 году Карл был возведён в чин генерал-фельдмаршала, а в 1817 году стал гранд-командором ордена Данеброг.

В январе 1831 года в замке Готторп умерла его жена Луиза, а 17 августа 1836 года в Луизенлунде скончался и сам Карл. Он был похоронен в Шлезвиге.

Дети

Дети Карла Гессен-Кассельского и Луизы Датской:

• Мария София Фредерика (20 октября 1767 — 21 марта 1852), была замужем за Фредериком VI, королём Дании и Норвегии;
• Вильгельм (15 января 1769 — 14 июля 1772);
• Фридрих (24 мая 1771 — 24 февраля 1845), был женат на Кларе фон Брокдорфф (морганатический брак);
• Юлиана Луиза Амелия (19 января 1773 — 11 марта 1860);
• Кристиан (14 августа 1776 — 14 ноября 1814);
• Луиза Каролина (28 сентября 1789 — 13 марта 1867), была замужем за Фридрихом Вильгельмом, герцогом Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургским.

Ссылки

• [runeberg.org/dbl/3/0362.html Dansk biografisk Lexikon — Carl, Landgreve af Hessen-Kassel] (датск.). [www.webcitation.org/67anlRyVm Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Карл Гессен-Кассельский

Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.