Зале, Карлис

Скульптор Карл Зале (фото 1940 года)
Дата рождения:	28 октября 1888(1888-10-28)
Место рождения:	Мажейкяй, Ковенская губерния, Российская империя
Дата смерти:	19 февраля 1942(1942-02-19) (53 года)
Место смерти:	Инчукалнс, Латвия
Гражданство:	Российская империя Российская империя, Латвия Латвия, СССР СССР
Жанр:	монументальная скульптура
Учёба:	Императорская Академия художеств, Петербург
Стиль:	национальный романтизм
Влияние:	А. Т. Матвеев
Награды:
Работы на Викискладе

Карл(ис) Зале (латыш. Kārlis Zāle; в русском обращении Карл Фёдорович Зале (Залите); 28 октября 1888 года, Мажейкяй, Ковенская губерния, Российская империя — 19 февраля 1942 года, Инчукалнс) — русский, советский и латвийский скульптор.

Начало творческого пути

Карл Зале — будущий мастер монументальной скульптуры Латвии, школьные годы провёл в Лиепае, где его старший товарищ, а впоследствии соавтор Эрнест Шталберг подготовил его к поступлению в художественное училище.

В 1913 году успешно окончил, хорошо известное в России, Казанское художественное училище.

Впоследствии Зале учился в Санкт-Петербурге в школе Общества поощрения художников. Практику живописца проходил у художника Г. Р. Залемана.

Окончил эту школу в 1915 году.

В 1917 году поступил и в 1920 году окончил ВХУТЕИН (бывшую Академию художеств) в Петрограде, где учился у скульптора, профессора А. Т. Матвеева.

Параллельно с этим занимался в «Свободных художественных мастерских».

В это же время в городе, который тогда уже именовался Петроградом, Карл Зале вместе с Эрнестом Шталбергом, который в это время уже был преподавателем ВХУТЕИНа, участвовал в практической реализации ленинского плана монументальной пропаганды.

Идея плана заключалась в кардинальном переоформлении художественного наполнения Петрограда, то есть в создании новых памятников, которые соответствовали бы концепции культуры молодой Советской республики.

В процессе работы над осуществлением плана монументальной пропаганды Карлом Зале был создан памятник русскому литературному критику и публицисту Николаю Александровичу Добролюбову. В это же время мастер работал над образом народного героя Италии, военного вождя национально-освободительного движения — Джузеппе Гарибальди, в 1919 году монумент был установлен в Петрограде. Памятники Добролюбову и Гарибальди были созданы из недолговечных материалов и не сохранились до наших дней.

В 1919 году Карл Зале работал над эскизом памятника борцам революции в Риге.

Возвращение в Латвию

В 1923 году Карл Зале вместе со многими художниками латвийского происхождения (Рихардом Зариньшем, Теодором Залькалном, Карлисом Миесниеком, Эрнестом Шталбергом и другими) по приглашению правительства вернулся в Латвию, которая в это время стала независимым государством.

Скульптор Карл Зале был принят в свои ряды представителями творческой интеллигенции, которые с энтузиазмом начали создавать современное и «национальное по форме» искусство молодого Латвийского государства.

Департамент культуры Латвии стал поручать скульптору масштабные работы.

C 1924 по 1936 год Карл Зале вместе с группой архитекторов работает над созданием крупного мемориального ансамбля рижского Братского кладбища.

В этот период соавторами Карлиса Зале были его старый лиепайский товарищ, преподаватель архитектурного факультета Латвийского университета — архитектор Эрнест Шталберг, к этому времени ставший председателем «Товарищества Архитекторов Латвии», — и архитектор Александр Бирзениекс (1893—1980), впоследствии доцент университета и Политехнического института. Вместе с этими мастерами было разработано и выполнено несколько мемориальных сооружений.

Работа над Памятником Свободы

В 1931 году была начата работа над главным монументом этого периода — Памятником Свободы. Он возвышается на том же месте, где ранее с 1910 по 1913 год находился памятник Петру Первому (скульптор Шмидт).

Скульптурное оформление памятника — плод трудов Карлиса Зале. Соавтором скульптора при создании монумента был архитектор Эрнест Шталберг, выпускник Императорской Академии Художеств, а с 1919 по 1922 год ректор ВХУТЕМАСа в Петрограде.

Монумент Свободы был сооружён на народные пожертвования. Памятник торжественно открыт в 1935 году. Высота монумента достигает 42 метров.

С юго-западной стороны (по причинам инсоляции, самой выгодной для любого объёмного изображения) находится ключевая фигура ансамбля — символическая скульптура Матери-Латвии со щитом свободы.

С восточной стороны монумента изображён «прикованный герой», который запечатлён скульптором в момент, когда он разрывает стесняющие его цепи.

На северной стороне памятника расположен барельеф, посвящённый событиям 13 января 1905 года, это была реакция пролетариата Риги на кровавое воскресенье в Петербурге. На барельефе можно отчётливо разглядеть фигуру всадника унтер-офицерской роты, замахнувшегося нагайкой.

На одном из рельефов постамента изображён строй латышских красных стрелков, а с северной стороны — особым эмоционально-образным настроением отличается фигура Лачплесиса, героя одноимённого эпоса, созданного Андреем Пумпуром и программной пьесы Райниса «Огонь и ночь». Богатырь Лачплесис изображён разрывающим пасть медведя.

По эскизам и гипсовой модели Карла Зале модельщик из Швеции Рагнар Мюрсмедден исполнил в материале женскую фигуру, получившую имя Милда, перекликающееся с именем древнебалтийской богини любви Мильде.

Сама идея увековечить освобождение латышского народа от ига остзейских помещиков и от режима царского самодержавия родилась в кабинетах ведомства культуры в начале 20-х годов. Скульптурная идея памятника отражает могущество физической и духовной силы народа и воспевает высоту его нравственно-этических принципов.

Во многом скульптурное осуществление идеи ансамбля памятника Свободы, как и в случае с ансамблем мемориального комплекса Братского кладбища, можно соотнести с переосмысленными (в рамках новой эпохи) мотивами национального модерна. А весь монумент — это образец латвийского варианта стиля ар-деко.

При создании скульптур был использован аллажский известковый туф, итальянский травертин и песчаник.

Создание мемориального комплекса Братского кладбища

Первый проект планировки кладбища был разработан в 1917 году ландшафтным архитектором Андреем Зейдаксом и мастером рижского модерна Эйженом Лаубе.

После провозглашения независимости Латвии в 1920 году в рамках нового ведомства «Культуры и охраны памятников» был учреждён специальный Комитет Братского кладбища, курировавший строительство архитектурного ансамбля и общее благоустройство территории.

Скульптор Карл Зале и архитекторы: Александр Бирзениекс, Петерис Феддер и ландшафтный дизайнер Андрей Зейдакс работали над созданием этого комплекса на протяжении двух десятилетий.

Мемориал окружён стеной, на которой выполнены скульптурные изображения гербов городов и уездов Латвии.

В центре, над этой девятиметровой стеной, под которой покоятся латышские стрелки, возвышается монументальная скульптура Матери-Латвии, благословляющей павших воинов.

Рядом со стеной Карл Зале выполнил четыре символические фигуры витязей, олицетворяющих регионы Латвии — Курземе, Земгале, Латгале и Видземе.

Примечательны почти четырёхметровая скульптурная композиция «Умирающие всадники» и горельеф «Павшие братья» в средней части ансамбля.

Скульптурные группы органично соединяются с композицией всего ансамбля.

Монументальные фигуры и рельефные изображения выполнены с применением форм и приёмов латышского национального романтизма, господствовавшего с 1908 по 1915 год, и получившего новое развитие в тридцатые годы.

В середине 1950-х годов на территории Братского мемориального кладбища под руководством архитектора П. П. Саулитиса были проведены широкомасштабные реставрационные работы.

Другие работы мастера

• Карлис Зале автор памятника собирателю народного фольклора, автору эпоса, латышскому поэту — Андрею Пумпуру (кстати, штабс-капитану русской армии).
• В творческом наследии Зале важное место занимает и станковая скульптура, это — бюст Райниса, выполненный в 1927 году, станковая композиция «На борьбу» (1931), «Рыбак» (1939) и другие.
• Мемориальный комплекс «Судрабкалныньш» — стрелкам Рижского 6-го полка, защищавшим город от наступления армии генерала Бермонта в 1919 году (1937, архитектор Эрнест Шталберг).
• С 1936 по 1942 год Карлис Зале руководил скульптурной мастерской в Латвийской Академии Художеств.

Память о скульпторе Карлисе Зале

• Карлу Зале посвящали свои произведения многие литераторы Латвии. Народный поэт Латвийской ССР Мирдза Кемпе (1907—1974), посвятила скульптору стихотворение.

________Карлис Зале ________

Повезло тебе с именем, ваятель,
Зелень — Зале. Трава — неистребима!
Та — растёт, рассекая гранитные скалы,
Ты — принявший волшебную силу,
Напрягая могучие руки,
Вырубил образы, в каменных скалах,
Наших героев — почивших на веки.
 
Хорошо тебе на покое —
За чертой жизни, если с этой —
Великаны твои на чеку, и волшебная сила
Наполняет их мощные руки.

— Мирдза Кемпе
перевод: В. Лукьянов

• В 2012 году Банк Латвии выпустил памятную серебряную монету «Kārlis Zāle», номиналом — 1 лат.
  Графический дизайн: Кришс Салманис (Krišs Salmanis), пластика: Лигита Франкевича (Ligita Franckeviča).
  Диаметр монеты: 35 мм, вес: 22 грамма. Серебро: 925°.
• Кроме широко известных монументов и мемориалов, созданных Карлисом Зале, в Риге находятся ещё два памятных места, связанных с именем скульптора:

— Дом по адресу Сатеклес, 11 (улица, при жизни мастера называлась Полоцкой), в котором скульптор жил и работал с 1922 по 1938 год.

— Место, где похоронен скульптор — перед большим зелёным полем на центральной оси мемориального комплекса Братского кладбища.

• 28 октября 2013 года, в честь дня рождения скульптора (125 лет), был выпущен почтовый конверт с портретом Карла Зале, и проведено специальное гашение.

См. также

• План монументальной пропаганды
• Достопримечательности Риги
• Шталберг, Эрнест Екабович
• Братское кладбище (Рига)
• Памятник Свободы
• Список памятников Риги

Примечания

Литература

• Jānis Siliņš, «Brīvības Piemineklis». Рига, Brīvības Pieminekļa Komiteja, 1935.
• «Художественный календарь 100 памятных дат». М., 1978.
• С. Циелава, Искусство Латвии. «Искусство», Ленинградское отделение, 1979, стр. 149—151.
• Apsītis V. Brāļu kapi. R., 1982.
• Apsītis V. Kārlis Zāle. R.: «Liesma», 1988, ISBN 5-410-00439-6.
• Энциклопедия «Рига». Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989. Зале Карлис — стр. 322. ISBN 5-89960-002-0.

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/161730/%D0%97%D0%B0%D0%BB%D0%B5 Карлис Зале в БСЭ]
• [www.art-drawing.ru/biographies/brief-biographies/552-hall-karlis-karl-fedorovich Арт-Рисунок. Зале Карлис (Карл Фёдорович)]
• [www.citariga.lv/?page=303&id=3&part=5&lng=2 Рижское Братское кладбище]

Отрывок, характеризующий Зале, Карлис

Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.