Молден, Карл

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Карл Молден»)
Перейти к: навигация, поиск
Карл Молден
Karl Malden

Студийная фотография 1950-х годов
Место рождения:

Чикаго, Иллинойс, США

Место смерти:

Лос-Анджелес, Калифорния, США

Гражданство:

США США

Профессия:

актёр

Карьера:

1939—2000

Карл Молден (англ. Karl Malden, урождённый Младен Джёрдже Секулович, серб. Младен Ђорђе Секуловић; 22 марта 1912, Чикаго — 1 июля 2009, Лос-Анджелес) — американский актёр, обладатель премий «Оскар» и «Эмми».

За свою карьеру, длившуюся свыше 70 лет, снялся более чем в 70 фильмах, среди которых классика американского кино — «Трамвай „Желание“» (1951), за роль в котором он удостоился премии «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана, «В порту» (1954) и «Одноглазые валеты» (1961). Среди других его примечательных ролей — Арчи Ли в «Куколке» (1956), Зебулон Прескотт в «Как был завоёван Запад» (1962) и генерал Омар Н. Брэдли в «Паттоне» (1970). На телевидении известность ему принесла роль лейтенанта Майка Стоуна в криминальной драме 1970-х годов «Улицы Сан-Франциско», в которой дуэт Молдену составил молодой Майкл Дуглас.

Президент Академии кинематографических искусств и наук (1989—1992), на протяжении 1970-х—1980-х годов — лицо и голос финансовой компании American Express.





Биография

Младен Джёрдже Секулович родился в сербской семье в Чикаго,[1] детство провёл в городе Гэри в штате Индиана. Его мать, родом из Чехии, работала швеёй, а отец — рабочим на сталелитейном заводе. В школе Младен часто участвовал в театральных постановках, но всё же после её окончания пошёл по стопам отца и устроился работать на сталелитейный завод. Выдающуюся форму носа Карл приобрёл на спортивном поле, где ему его дважды ломали[2].

В 1934 году он покинул родной город и отправился в Чикаго, где поступил в Институт искусств, который окончил в 1938 году. Там же он сменил имя на Карл Молден. Во время выступлений в театре Гудмана он познакомился с актрисой Моной Грэм, на которой в 1938 году женился. После окончания института он так и не смог найти работу и был вынужден вернуться в Гэри. Там он пробыл недолго и в том же году отправился в Нью-Йорк, где ему удалось пробиться в один из бродвейских театров. Помимо театра Молден стал участвовать в радиопостановках, а в 1940 году дебютировал в кино.

Его актёрская карьера была прервана начавшейся Второй мировой войной, во время которой он служил сержантом в ВВС США. После её окончания Карл вернулся на сцену, а с начала 1950-х годов стал более активно сниматься в кино.

Молден был сторонником системы Станиславского. Он был одинаково убедителен в роли весёлого шерифа-садиста в фильме «Лжецы» (1961) (режиссёрском опыте близкого друга Молдена Марлона Брандо), аморального антигероя в фильме Кена Рассела «Мозг ценой в миллиард долларов» (1967), резкого члена профсоюза в малоудачном сериале «Героин» (1980). Он любил повторять: «Мне нравятся все фильмы, в которых я снимался, даже плохие… потому что я люблю работу».

Помимо кино Молден много снимался на телевидении. Большой популярностью пользовался сериал «Улицы Сан-Франциско» (1972—1977), в котором Молден сыграл добродушного следователя, выступив напарником молодого Майкла Дугласа. На телевидении он сыграл и свою последнюю значительную роль — священника и исповедника президента, отца Томаса Кавано — в 2000 году в сериале «Западное крыло».

С 1989 по 1992 год актёр возглавлял Академию кинематографических искусств и наук.

В декабре 2008 года он вместе с женой отметил 70-ю годовщину их брака, который считается одним из самых долгих в истории Голливуда.[3] 1 июля 2009 года Карл Молден умер в своём доме в пригороде Лос-Анджелеса в возрасте 97 лет. Ровно за пять лет до этого из жизни ушёл ближайший друг Молдена — Марлон Брандо.

За вклад в киноиндустрию он удостоен звезды на Голливудской аллее славы на Голливуд-бульвар 6231.

Избранная фильмография

Год Русское название Оригинальное название Роль
1947 ф Бумеранг Boomerang лейтенант Уайт
1947 ф Поцелуй смерти Kiss of Death сержант Уильям Каллен
1950 ф Стрелок The Gunfighter Мак
1950 ф Там, где кончается тротуар Where the Sidewalk Ends лейтенант Томас
1951 ф Трамвай «Желание» A Streetcar Named Desire Гарольд «Митч» Митчелл
1952 ф Дипкурьер Diplomatic Courier Сержант Эрни Гелвада
1953 ф Я исповедуюсь I Confess инспектор Ларрю
1954 ф В порту On the Waterfront отец Барри
1956 ф Куколка Baby Doll Арчи Ли Мейен
1961 ф Одноглазые валеты One-Eyed Jacks Дэд Лонгуорт
1962 ф Как был завоёван Запад How the West Was Won Зебулон Прескотт
1962 ф Любитель птиц из Алькатраса Birdman of Alcatraz Гарви Шумейкер
1964 ф Осень шайеннов Cheyenne Autumn капитан Оскар Уэсселс
1965 ф Цинциннати Кид The Cincinnati Kid Шутер
1970 ф Паттон Patton генерал Омар Брэдли
1971 ф Кошка о девяти хвостах Il gatto a nove code Франко Арно
19721977 с Улицы Сан-Франциско The Streets of San Francisco детектив лейтенант Майк Стоун
1979 ф Метеор Meteor Гарри Шервуд
1979 ф Пленники «Посейдона» Beyond the Poseidon Adventure Уилбер Хаббард
1984 тф Смертельное видение Fatal Vision
1985 тф Алиса в стране чудес Alice in Wonderland Морж
1987 ф Чокнутые Nuts Артур Кирк
1992 тф Назад на улицы Сан-Франциско[en] Back to the Streets of San Francisco детектив лейтенант Майк Стоун

Награды

Напишите отзыв о статье "Молден, Карл"

Примечания

  1. See Childhood and Family in [www.superiorpics.com/karl_malden/ Karl Malden]
  2. [news.bbc.co.uk/2/hi/entertainment/8129710.stm Hollywood actor Karl Malden dies] (англ.). BBC News (2 июля 2009). Проверено 27 июля 2013.
  3. [uk.news.yahoo.com/4/20090701/ten-oscar-winning-actor-karl-malden-dies-ea4616c.html Oscar-winning actor Karl Malden dies aged 97]

Ссылки

  • [www.karlmalden.com/ Официальный сайт актёра]

Отрывок, характеризующий Молден, Карл

Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!