Карл Эммануил II

Карл Эммануил II (итал. Carlo Emanuele II di Savoia; 20 июня 1634, Турин — 12 июня 1675, Турин) — герцог Савойский, князь Пьемонта, маркиз Салуццо, граф ди Аоста, Мориана, Асти и Ницца, герцог Немурский и Гентский, король Кипра и Иерусалима в 1638—1675 годах.

Биография

Карл Эммануил II был третьим сыном герцога Савойи Виктора Амадеуса I и его супруги, Кристины Французской. По материнской линии был внуком французского короля Генриха IV и его второй супруги, Марии Медичи.

В 1638 году он наследует трон Савойи после смерти своего старшего брата Франческо Гиацинта. В первом браке был женат на Франсуазе Орлеанской, во втором — на Марии-Джованне-Батисте Савойя-Немурской; во втором браке родился наследник престола, будущий король Сардинского королевства Виктор Амадей II. Воспитателем детей Карла Эммануила II при дворе был приглашён выдающийся учёный и писатель Эмануэле Тезауро.

Так как Карл Эммануил II весьма мало интересовался вопросами управления государством и проводил всё своё время в развлечениях, фактической правительницей Савойи являлась его мать, занимавшаяся всеми вопросами её внешней и внутренней политики. В этот период, в 1655 году, в Савойе произошло массовое преследование и истребление членов протестантской общины вальденсов.

Лишь после смерти матери в 1663 году Карл Эммануил принимает на себя управление страной. В своей политике выступал против возрастающего могущества своего соседа — Франции.

В 1672—1673 годах он вёл неудачную для Савойи войну с Генуэзской республикой с тем, чтобы получить выход в Лигурии к побережью Средиземного моря (Вторая савойско-генуэзская война).

Внутренняя политика Карла Эммануила была более успешной — по его указанию была расширена морская гавань Ниццы, возросла внешняя торговля герцогства, улучшилось состояние его финансов. Создал в Савойе постоянную армию, отказавшись от услуг наёмных войск, как это практиковалось в герцогстве ранее. По приказу Карла Эммануила через альпийские перевалы была проложена Chemin des Grottes des Échelles — дорога из Верхней Италии во Францию.

Генеалогия

Предки Карла Эммануила II

Карл III Добрый (1486 — 1553) герцог Савойи и князь Пьемонта               Эммануил Филиберт (1528 — 1580) герцог Савойи и князь Пьемонта                       Беатриса Португальская (1504 — 1538)                 Карл Эммануил I (1562 — 1630) герцог Савойи и князь Пьемонта                             Франциск I (1494 — 1547) король Франции               Маргарита Французская (1523 — 1574)                         Клавдия Французская (1499 — 1524) герцогиня Бретонская               Виктор Амадей I (1587 — 1637) герцог Савойи и князь Пьемонта                                   Карл V (1500 — 1558) император Священной Римской империи               Филипп II (1527 — 1598) король Испании                       Изабелла Португальская (1503 — 1539)                 Каталина Микаэла Австрийская (1567 — 1597)                               Генрих II (1519 — 1559) король Франции               Изабелла Французская (1545 — 1568)                         Екатерина Медичи (1519 — 1589)                 Карл Эммануил II                                           Карл IV (1489 — 1537) герцог де Вандом               Антуанг (1518 — 1562) герцог де Вандом                       Франсуаза Алансонская (1490 — 1550)                 Генрих IV (1553 — 1610) король Франции                             Генрих II (1503 — 1555) король Наварры               Жанна III (1528 — 1572) королева Наварры                       Маргарита Ангулемская (1492 — 1549)                 Кристина Французская (1606 — 1663)                                     Козимо I (1519 — 1574) великий герцог Тосканы               Франческо I (1541 — 1587) великий герцог Тосканы                       Элеонора Альварес де Толедо (1522 — 1562)                 Мария Медичи (1575 — 1642)                               Фердинанд I (1503 — 1564) император Священной Римской империи               Иоганна Австрийская (1547 — 1578)                         Анна Богемская и Венгерская (1503 — 1547)

Членство в Орденах

• Высший орден Святого Благовещения (Италия)
• Орден Святых Маврикия и Лазаря

Отрывок, характеризующий Карл Эммануил II

Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.