Карл II Брауншвейгский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карл II Брауншвейгский
Герцог Брауншвейский
16 июня 1815 — 9 сентября 1830
Предшественник: Фридрих Вильгельм Брауншвейг-Вольфенбюттельский
Преемник: Вильгельм Брауншвейгский
 
Супруга: нет
Дети: нет

Карл II Брауншвейгский (нем. Karl II von Braunschweig; 30 октября 1804, Брауншвейг — 18 августа 1873, Женева) — второй герцог Брауншвейгский (18151830).



Биография

Родился в Брауншвейге, столице княжества Брауншвейг-Вольфенбюттель. Старший сын герцога Фридриха Вильгельма Брауншвейг-Люнебургского (1771—1815) и принцессы Марии Баденской (1782—1808).

После смерти своего отца в июне 1815 года 11-летний Карл унаследовал титул герцога Брауншвейгского. Но так как Карл был еще несовершеннолетним, он был взят под опеку и попечительство Георга, принца-регента Великобритании и Ганновера. Когда Карлу исполнилось 18 лет, начались споры о возврате совершеннолетия. Сам Карл утверждал, что совершеннолетие наступает в 18 лет, а то время как Георг Ганноверский считал возрастом совершеннолетия 21 год. Был достигнут компромисс, Карл был объявлен совершеннолетним в возрасте 19 лет и 30 октября 1823 года взял на себя управление герцогством Брауншвейг.

В 1827 году герцог Карл объявил недействительными ряд законов, принятых во время его несовершеннолетия, что вызвало спор с королевством Ганновер. В конфликт вмешался Германский союз, который вынудил герцога Карла Брауншвейгского отменить своё решение и утвердить все ранее отмененные законы.

Администрация Карла обвинялась в коррупции и ошибках. Когда в 1830 году во Франции началась Июльская революция, Карл Брауншвейгский находился в Париже. Он выехал в Брауншвейг, где объявил о своём намерении подавить все революционные выступления силой оружия. Но 6 сентября того же года, когда герцог ехал из театра во дворец, в него стали кидать камнями. На следующий день большая толпа попыталась прорваться в герцогский дворец. Карл бежал из своей столицы, а его дворец был полностью сожжен. 10 сентября в Брауншвейг прибыл Вильгельм, младший брат Карла, где был с радостью принят народом. Вильгельм вначале считал себя регентом герцогства вместо своего старшего брата, но через год объявил себя герцогом. Карл Брауншвейгский предпринял несколько попыток свергнуть своего брата с помощью дипломатии и и силы. но потерпел неудачу. Ни один из европейских монархов не захотел поддержать Карла.

Последние годы Карл Брауншвейгский провёл за пределами Германии, в основном, в Париже и Лондоне. Во время своего проживания в Лондоне он вступил в конфликт с английским издателем и журналистом Барнардом Григори по поводу статей, опубликованных о герцоге в газете «Сатирик».

Именно Карл Брауншвейгский вдвоём с графом Изуаром в парижском оперном театре сыграл известную каждому шахматисту партию против американского шахматного гения Пола Морфи (см. Оперная партия Морфи).

После начала Франко-прусской войны (1870) Карл Брауншвейгский переехал в Женеву, где и умер в возрасте 68 лет в отеле Beau Rivage в 1873 году. Он оставил большое состояние городу Женева, который, по его просьбе, построил Брауншвейгский мавзолей в его память. Карл не был женат и не имел детей.

Титулы

  • 30 октября 1804 — 16 октября 1806 — «Его Светлость Герцог Карл Фридрих Брауншвейг-Вольфенбюттельский»
  • 16 октября 1806 — 16 июня 1815 — «Его Высочество Наследственный Герцог Брауншвейгский»
  • 16 июня 1815 — 9 сентября 1830 — «Его Высочество Герцог Брауншвейгский»
  • 9 сентября 1830 — 18 августа 1873 — «Его Высочество Герцог Карл II Брауншвейгский»

Напишите отзыв о статье "Карл II Брауншвейгский"

Литература

  • Marie-Nicolas Bouillet et Alexis Chassang (dir.), " Charles II de Brunswick " dans Dictionnaire universel d’histoire et de géographie,‎ 1878
  • Otto Böse, Karl II., Herzog zu Braunschweig und Lüneburg, Brunswick, 1956
  • Chaltas, Le Duc Charles de Brunswick avant et depuis la Révolution de Brunswick en septembre 1830, Paris, 1832.

Отрывок, характеризующий Карл II Брауншвейгский

– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.