Карл II д’Альбре

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Шарль (Карл) II д’Альбре (фр. Charles II d’Albret) (14071471) — сеньор Альбре и граф Дрё с 1415 года, сын Карла I д’Альбре и Марии де Сюлли.





Биография

После смерти отца, погибшего в 1415 году в битве при Азенкуре, вступил во владение его сеньориями (кроме графства Дрё, захваченного англичанами).

В 1417 году женился на Анне д’Арманьяк, дочери графа Бернара VII д’Арманьяка и Бонны Беррийской. Как член партии Арманьяков, поддерживал дофина — будущего короля Карла VII.

Карл II был членом королевского совета и в 1427 году совместно с Ришмоном и Иоландой Арагонской участвовал в отстранении непопулярного в народе фаворита дофина — Пьера де Жиака.

Принимал участие в военных походах Жанны д’Арк и был назначен лейтенантом провинции Берри. В 1441 году король Карл VII подтвердил его права на графство Дрё, которое до этого (с 1415 года) находилось в руках англичан.

Брак и дети

Жена: с ок. 1417 Анна д’Арманьяк (1402 — ?), дочь графа Бернара VII д’Арманьяка и Бонны Беррийской. Дети:

Напишите отзыв о статье "Карл II д’Альбре"

Литература

  • Bordonove Georges. Charles VII le Victorieux. — Paris: Pygmalion, 1985.

Ссылки

  • [fmg.ac/Projects/MedLands/GASCONY.htm#CharlesIIIAlbretdied1471 Sires d’Albret] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 22 июля 2013.

Отрывок, характеризующий Карл II д’Альбре

– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.