Карл I Людвиг

Карл I Людвиг Пфальцский
курфюрст Пфальца

Карл I Людвиг Пфальцский (нем. Karl I. Ludwig von der Pfalz; 22 декабря 1617, Гейдельберг — 28 августа 1680, Эдинген) — курфюрст Пфальца, прозванный возобновителем Курпфальца после потрясений Тридцатилетней войны. Сын курфюрста Фридриха V Пфальцского (из династии Виттельсбахов) и английской принцессы Елизаветы Стюарт.

Ребёнком разделял судьбу отца и долго не мог вернуть свои владения. Вместе со своим братом Рупертом Карл Людвиг набрал войско в 1638 году, но был разбит при Гофельде. Лишь Вестфальский мир вернул Карлу Людвигу Пфальц и восьмое курфюршество, однако теперь пфальцское курфюршество было по достоинству ниже других семи.

Его правление, несмотря на новые военные тяготы, восстановило благосостояние страны. Его переписку с сестрой Софией Ганноверской и пфальцграфиней Анной издал Bodemann (Лейпциг, 1885 год).

Потомки

Карл I Людвиг женился 22 февраля 1650 года в Касселе на принцессе Шарлотте Гессен-Кассельской (1627—1686), дочери ландграфа Вильгельма V и Амалии Елизаветы Ганау-Мюнценбергской. В браке родилось трое детей:

• Карл (1651—1685), женат на принцессе Вильгельмине Эрнестине Датской
• Елизавета Шарлотта (1652—1722), замужем за герцогом Филиппом Орлеанским
• Фридрих (1653—1654)

Уже в 1653 году у супругов возникли серьёзные разногласия. После оспоренного в суде развода 14 апреля 1657 года Карл I Людвиг вступил в Гейдельберге 6 января 1658 года в морганатический брак с Марией Луизой фон Дегенфельд. В этом браке родилось 13 детей. В 1667 году Луиза фон Дегенфельд от имени своих потомков отказалась от любых претензий на наследство, и Карл Людвиг возвёл их в титул рауграфов.

Когда сын Карла Людвига Карл II умер 16 мая 1685 года в Гейдельберге, не оставив законного наследника, король Франции Людовик XIV заявил о своих претензиях на всё личное имущество Карла II и часть земель Пфальца от имени своего брата, герцога Орлеанского, который был женат на сестре умершего курфюрста Елизавете Шарлотте. Император Священной Римской империи Леопольд I и рейхстаг отказали французскому королю в его требованиях. Как следствие, Людовик XIV попытался добиться своего силой, начав войну за наследство. В 1689 году и вновь в 1693 году по приказу Людовика XIV были сожжены Гейдельберг и прилегающие к нему территории курфюршества.

Ссылки

• Карл-Людвиг, курфюрст пфальцский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Карл I Людвиг

Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.