Карл VIII (король Франции)
| Карл VIII Charles VIII<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 30 августа 1483 — 7 апреля 1498 | |||
| Коронация: | 30 мая 1484, Реймсский собор, Реймс, Франция | ||
| Предшественник: | Людовик XI | ||
| Преемник: | Людовик XII | ||
| |||
| 30 июня 1470 — 30 августа 1483 | |||
| Предшественник: | Франсуа | ||
| Преемник: | Карл-Орлан | ||
| Рождение: | 30 июня 1470 Амбуаз | ||
| Смерть: | 7 апреля 1498 (27 лет) Амбуаз | ||
| Место погребения: | Базилика Сен-Дени, Париж, Франция | ||
| Род: | Валуа | ||
| Отец: | Людовик XI | ||
| Мать: | Шарлотта Савойская | ||
| Супруга: | Анна Бретонская | ||
| Дети: | Карл-Орлан,Карл, Франсуа, Анна | ||
Карл VIII (фр. Charles VIII, по прозвищу Любезный фр. l’Affable; 30 июня 1470 — 7 апреля 1498) — король Франции с 1483 года, из династии Валуа. Наследовал своему отцу, Людовику XI, в возрасте тринадцати лет.
Содержание
Детство и юность
Карл родился в Амбуазе во Франции, став единственным выжившим сыном короля Людовика XI и его второй жены Шарлотты Савойской. Карл вступил на трон 30 августа 1483 года, в возрасте 13 лет. Он был слаб здоровьем, и, в соответствии с пожеланиями Людовика XI, регентство было передано старшей сестре Карла, Анне де Божё, о которой отец говорил, что это — «наименее безумная женщина во Франции». Анна управляла страной как регент вместе со своим мужем Пьером II де Бурбон до 1491 года.
Браки
В 1482 году Карлу VIII была предназначена в жены Маргарита Австрийская, дочь императора Священной Римской империи Максимилиана I и Марии Бургундской. Брак был устроен Людовиком XI и Максимилианом I. В качестве приданого Франции переходили часть Артуа и Бургундии.
Однако в 1488 году, после неудачного падения с лошади умер герцог Бретани Франциск II, оставив свою 11-летнюю старшую дочь Анну в качестве единственной наследницы. Анна, которая беспокоилась за независимость своего герцогства из-за амбиций Франции, устроила брак в 1490 году между собой и Максимилианом I, который в 1477 году женился на Марии Бургундской при таких же обстоятельствах. Французы восприняли этот брак как нарушение договора в Верже (поскольку король не санкционировал выбор жениха), а кроме того, и как откровенно недружественный акт — империя в это время была враждебна Франции. Французские войска вторглись в герцогство и весной 1491 года после ряда побед войска Карла VIII и его военачальника Ла Тремуйля осадили Ренн, где находилась только что заочно вышедшая замуж 14-летняя правительница Бретани; всю остальную территорию герцогства они уже контролировали. На сей раз её руки домогался лично король Карл. В итоге Анна Бретонская согласилась на помолвку.
6 декабря 1491 года в Ланже состоялось бракосочетание Анны и Карла VIII. 15 февраля 1492 года законность этого брака была подтверждена папой Иннокентием VIII.
Отправляясь в Ланже, чтобы выйти замуж за Карла, Анна демонстративно взяла с собой из Ренна две кровати, в знак того, что не собирается спать вместе с Карлом VIII, насильственно взявшим её в жёны.
8 февраля 1492 года Анна была помазана и коронована как королева-супруга в Сен-Дени. Всё время находившаяся при дворе Маргарита Австрийская после помолвки была отправлена к своему отцу.
Присоединение Бретани
| |||||||||||||||||||||||||||
В первые годы его царствования государством правила его старшая сестра, Анна де Божё. Герцог Орлеанский, желавший присвоить себе власть, заключил союз с герцогом Бретонским Франциском II и другими принцами и начал войну (получившую название Безумной войны). Ла Тремуйль разбил их войско при Сент-Обене (1486) и взял в плен герцога Орлеанского. Герцог Бретонский должен был заплатить военные издержки, уступить несколько пограничных крепостей и дать обещание не выдавать своих дочерей замуж без согласия короля Франции.
Через несколько месяцев он умер, и ему наследовала его дочь — одиннадцатилетняя Анна Бретонская. Короли английский и испанский и император Священной Римской империи заключили союз с целью помешать Карлу завладеть Бретанью. Анна предложила свою руку императору Максимилиану I, и он обвенчался с ней заочно. Но Анна Божё созвала собрание богословов и юристов; они объявили этот брак недействительным, и Карл явился претендентом на руку герцогини Бретонской. Анна Божё сумела привлечь на свою сторону бретонское дворянство и герцога Орлеанского: Ла Тремуйль явился в Бретань с армией, и герцогиня Анна вынуждена была согласиться на этот брак. 15 ноября 1491 года под видом брачного контракта совершилось присоединение Бретани к Франции. Союзников, начавших по этому поводу войну, удалось легко успокоить: Генриха VII — деньгами, Максимилиана — возвращением Артуа, Франш-Конте и Шароле, приданого его дочери и бывшей невесты Карла, Маргариты Австрийской, а короля Кастилии и Арагона Фердинанда II — уступкой Руссильона.
Итальянские войны
Затем Карл отправился в Италию завоевывать Неаполитанское королевство, на которое имел некоторые права. В августе 1494 года Карл перешёл Альпы с многочисленной армией и дошёл до Неаполя, не обменявшись ни одним ударом копья, так как жители, угнетаемые своими правителями, везде встречали его с восторгом. Он короновался, принял титул короля Неаполитанского, Иерусалимского и императора Востока и затем в течение двух месяцев праздновал свою победу. В это время составилась новая коалиция против Франции: Папа Александр VI, Венеция, а также бывший союзник Карла Лодовико Сфорца должны были задержать французов в долине По, а Максимилиан Австрийский, Генрих Английский и Фердинанд Католик — начать нападение на Францию. Карл назначил герцога Монпансье вице-королём Неаполя, быстро прошёл Италию, французские войска встретились с армией Венецианской лиги в сражении при Форново 6 июля 1495 года и, не сумев добиться победы, ушли во Францию. Король Фердинанд при помощи испанцев снова овладел Неаполем; герцог Монпансье умер от чумы, и д’Обиньи привёл во Францию остатки французских гарнизонов. Итальянский поход не принес, таким образом, никаких результатов.
Смерть
7 апреля 1498 года Карл умер в Амбуазе: входя в слишком низкую дверь и ударившись головой о косяк, он получил сотрясение мозга[1], после чего впал в кому, и скончался спустя девять часов[2].
Так как все трое сыновей Карла и Анны Бретонской умерли во младенчестве, а более близких родственников по мужской линии не было, то, согласно салическому закону, ему наследовал Людовик XII, герцог Орлеанский, правнук Карла V.
Семья
- Жена с (1491) Анна Бретонская.
- Карл-Орлан (1492—1495).
- Франциск (1493).
- Мертворожденный ребенок (1494).
- Мертворожденная дочь (1495).
- Карл (1496).
- Франциск (1497).
- Анна (1498).
- Charles Orlando, Dauphin of France, in 1494.jpg
- Charles VIII 076r Nativité.jpg
Франциск.
- Sin foto.svg
Мертворожденный ребенок
- Sin foto.svg
Мертворожденная дочь.
- Charles (1496).jpg
Карл.
- Charles VIII 096r Présentation au temple.jpg
- Sin foto.svg
Анна.
Карл VIII в искусстве
В кино
- «Борджиа» (2011) (роль короля исполнил Мишель Мюллер).
Напишите отзыв о статье "Карл VIII (король Франции)"
Примечания
- ↑ Heiner Gillmeister, Tennis: A Cultural History (London: Leicester University Press, 1998) p. 21. (ISBN 978-0718501471)
- ↑ Andrew R. Scoble, ed. (1856), [www.archive.org/details/memoirsofphilip02commiala The memoirs of Philip de Commines, volume 2], London: Henry G. Bohn, сс. 283–284, <www.archive.org/details/memoirsofphilip02commiala>
Литература
- Карл VIII Французский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Ségur, «Histoire de Charles VIII» (П., 1835)
- De Cherrier, «Histoire de Charles VIII» (1868, т. I)
- Pélicier, «Essai sur le gouvernement de la dame de Beaujeu» (1882).
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Карл VIII (король Франции)
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
