Карматенянц, Ованес

Оване́с Карматеня́нц (Иван Муратович, Ян Карматенц; Ованес Караматенци, годы рождения и смерти неизвестны) — армянский книгопечатник XVII века, который работал в Речи Посполитой. Родился в городе Битлис (теперь Турция). В начале XVII века поселился во Львове, где в 1616 основал первую на Украине и четвертую в мире всеармянскую типографию, которая действовала до 1619. В 1616 издал «Сагмос и Давит» («Псалтырь Давида») на армянском языке, в 1618 «Альгиш Битики» («Молитвенник») — единственную в мире печатную книгу на армяно-кипчакском языке, который был письменным вариантом разговорного языка армян в Крыму и на Украине. Типография Ивана Муратовича, несмотря на кратковременность существования, сыграла заметную роль в культурной жизни армянских колоний Речи Посполитой и её восточной части — Украины.

См. также

• История армянского книгопечатания

Литература

• [hpj.asj-oa.am/2342/1/1976-1(221).pdf Дашкевич Я. Р. Первый армянский книгопечатник на Украине Ованес Карматенянц // Патмабанасіракан гандес: Историко-филологический журнал (Ереван), 1976, 1.]

Отрывок, характеризующий Карматенянц, Ованес

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.