Карнавальная ночь 2, или 50 лет спустя
| Карнавальная ночь 2, или 50 лет спустя | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Алёна Бабенко |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
162 мин |
| Страна | |
| Год |
2007[1] |
| Предыдущий фильм | |
| IMDb | |
«Карнавальная ночь 2, или 50 лет спустя» — фильм-мюзикл, посвящённый 50-летнему юбилею оригинального фильма Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» 1956 года. Также является в какой-то степени ремейком оригинала.
Фильм снимался с октября по декабрь 2006 года. Впервые показан на телевидении вечером 1 января 2007 года[1].
Содержание
Сюжет
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Этот раздел статьи следует викифицировать. Пожалуйста, оформите его согласно правилам оформления статей. </div>
|
В театр, где 50 лет тому назад проходил спектакль «Карнавальная ночь» под руководством Огурцова, приезжает Эльдар Рязанов с просьбой о снятии фильма на ту же тему по написанному им сценарию. Нынешний директор Сергей Сергеевич Кабачков, заменивший на посту Огурцова, категорически против постановки и отказывает Рязанову, так как, по его словам, театр — это всё-таки Дом культуры, а не эстрадный кабак. Об отказе вскоре узнают организаторы спектакля Алёна Крылатова и Денис Колечкин, и решают подстроить выступление актёров так, чтобы как можно больше помешать запланированной программе директора театра. Несмотря на то, что Кабачков изо всех сил рассказывает о том, каким честным был товарищ Огурцов, сам он далеко не столь странен и глуп. Сам он имеет своё представление о том, каким должен быть будущий концерт и старается сделать его именно таким.
Внезапно выясняется ещё одно обстоятельство — к некоему самодурству и странности Кабачкова прибавляется угроза полного срыва новогоднего концерта. Оказывается, что всё здание Дома культуры куплено каким-то миллионером, который, по чистой случайности, оказывается старым знакомым Кабачкова, «Коляном». Сейчас Колян — помощник вице-спикера Государственной Думы и крупный инвестор, скупающий недвижимость. И даже узнав в директоре своего старого приятеля, говорит, что освободить помещение нужно до Нового года. Сам Кабачков изо всех сил убеждает Коляна не срывать новогодний концерт, в силу присутствия множества прославленных артистов, а также трансляции главного телеканала страны. Свою роль играют и деньги, и Кабачков даёт добро на то, чтобы Колян смог насильно прекратить спектакль в два часа ночи. Тем не менее, накануне Нового Года, события повторяются: Кабачков оказывается запертым в кабинке туалета в то время, как спектакль плавно превращается в увеселительный концерт и все попытки помешать его проведению для Кабачкова заканчиваются унизительно. К тому же, вскоре жизнь отучивает директора и от жадности, когда его деньги на глазах превращаются в ничто.
Кульминационным моментом фильма является прибытие на сцену ОМОНовцев, нанятых Коляном для того, чтобы освободить помещение театра к двум часам. Понимая, что это ему уже не удастся, Колян командует своим ребятам продлить концерт ещё на час. За час капитан ОМОНа не выдерживает и сам пускается в выступление на сцене, после чего ОМОН уходит и даёт выступлению шанс закончиться. Колян уходит с праздника ни с чем, так и не добившись своего. Кабачков сам понимает, что лучшее решение сейчас — поддержать программу Рязанова и сам аплодирует, пока Колян ругается на сцене. В итоге он вспоминает, что в этом мире есть человек, которому он нужен — и это его секретарша Маша.
В качестве иронии Кабачков, как и Огурцов 50 лет назад, появляется в последнем кадре, произнеся известную фразу из оригинального фильма: «За всё, что здесь происходило, я лично никакой ответственности не несу», и от себя добавив: «Это всё происки Рязанова».
В ролях
|
|
Напишите отзыв о статье "Карнавальная ночь 2, или 50 лет спустя"
Примечания
- ↑ 1 2 Рязанов Э. А. Грустное лицо комедии, или Наконец подведённые итоги. — М.: ПРОЗАиК, 2010. — 640 с. — ISBN 978-5-91631-061-0.
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Карнавальная ночь 2, или 50 лет спустя
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
