Карнакские камни

Карнакские камни — условное название крупнейшего в мире скопления мегалитических сооружений около французского города Карнак в Бретани. Комплекс мегалитов включает аллеи менгиров, дольмены, курганы и отдельные менгиры — более 3 000 доисторических мегалитов, высеченных из местных скал и воздвигнутых докельтскими народами Бретани. В Бретани есть свои легенды Артуровского цикла, в соответствии с которыми волшебник Мерлин некогда обратил в стройные каменные ряды римский легион. По христианской версии легенды в камни преследовавших его воинов-язычников превратил папа Корнелий (Pope Cornelius). Карнакские камни находятся большей частью на территории французской коммуны Карнак (фр. Carnac), меньшая их часть расположена восточнее, на территории коммуны Ла Трините-сюр-Мер (фр. La Trinité-sur-Mer).

Установка камней относится к одному из периодов неолита, вероятно 3300 гг. до н. э., однако некоторые сооружения могут датироваться приблизительно 4500 гг. до н. э.

В последние столетия многим каменным сооружениям не уделялось должного внимания. Есть сведения, что дольмены использовались как загоны , курятники и даже как печи. Ещё чаще камни разбирали, чтобы расчистить дорогу, или в качестве строительного материала.

Проблемы управления территорией археологического памятника остаются предметом дебатов.

Сооружения

Аллеи менгиров (Alignments)

На территории мегалитического памятника Карнак есть 3 крупные группы аллей менгиров:

• Ле-Менек (Менекская аллея менгиров — фр. L'alignement du Ménec),
• Кермарьо (аллея менгиров Кермарьо и Маньо — фр. L'alignement de Kermario et le Manio),
• Керлескан (аллея менгиров Керлескан и малый Менек — фр. L'alignement de Kerlescan et le petit Ménec).

Когда-то они представляли собой единую группу, но разделились, когда часть камней была утеряна, украдена или использована для других целей.

Ле-Менек (Les alignements du Ménec)

Одиннадцать сходящихся рядов менгиров растянулись на расстояние 1165 метров, ширина композиции составляет 100 метров. С каждой из сторон имеются останки сооружений, которые Александр Том (en:Alexander Thom) рассматривал как каменные круги. По информации туристического бюро, здесь имеется «кромлех, содержащий 71 каменный блок» с западной оконечности и сильно разрушенный кромлех на восточной. Наиболее крупные из камней, около 4 метров высотой, находятся на более широком, западном конце. Восточнее камни становятся ниже, до 60 сантиметров, затем их высота растёт, и на восточном краю они снова высокие.

Аллея менгиров Кермарьо (L’alignement de Kermario et le Manio)

Этот веерообразный рисунок повторяется восточнее, в аллее менгиров Кермарио. Кермарио состоит из 1029 камней, выстроенных в 10 рядов длиной около 1300 метров.

По направлению к восточному краю, где камни меньше, при воздушной фотосъёмке было обнаружено каменное кольцо.</small>

Керлескан (аллея менгиров Керлескан и малый Менек)

Меньшая группа из 555 камней расположена далее на восток от упомянутых выше композиций. Она состоит из 13 рядов общей длиной около 800 метров. Высота камней составляет от 80 см до 4 метров. На самом западе, где находятся самые высокие камни, располагается каменное кольцо (кромлех, англ. stone circle) из 39 камней. Севернее может находиться другое каменное кольцо.

Аллея Малый Менек (фр. Petit-Ménec)

Существенно меньшая группа, расположена к востоку от Керлескана. Она заходит на территорию коммуны Ла Трините-сюр-Мер. Это место заросло лесом, и камни, по большей части, обросли мхом и плющом.

• Kermario Carnac.JPG

  Аллея менгиров Кермарьо

• Menec.JPG

  Аллея менгиров Менек

• Kermario.JPG

  Аллея менгиров Кермарьо

• Kerlescan.JPG

  Аллея менгиров Керлескан

Курганы

Имеются также несколько земляных курганов, насыпанных над захоронениями. В здешних местах, курган обычно имеет проход, ведущий в центральную камеру, в которой некогда хранились древние ценные предметы.

Сен-Мишель (Saint-Michel)

Курган Сен-Мишель был сооружен между 5000 и 3400 гг. до н. э. Его основание имеет размеры 125 на 60 метров, в высоту 12 метров. Объем этого искусственного сооружения — порядка 35,000 м³, это грунт и камни. Курган имеет то же назначение, что и пирамиды Египта — это могила для лиц правящего класса. В холме было множество погребальных предметов, например, 15 каменных ящиков, различные украшения и изделия из керамики, большинство которых выставлено сейчас в Музее древней истории Карнака (Museum of Prehistory of Carnac). Курган исследовал в 1862 году Рене Галль (en:René Galles), для чего были выкопаны несколько исследовательских шахт — колодцев глубиной до 8 м З. Ле Рузик продолжил раскопки между 1900 и 1907 годами, при этом была найдена сама могила и упомянутые каменные ящики.

Церквушка на холме была построена в 1663, перестраивалась в 1813, затем была снесена в 1923. Нынешнее здание построено в 1926 году, это реконструкция постройки 1663 года.

Мустуар (Moustoir)47°36′43″ с. ш. 3°03′39″ з. д.47.6119° с. ш. 3.0608° з. д. / 47.6119; -3.0608   

Также известен как Эр-Мане (Er Mané). Представляет собой камерную гробницу длиной 85 м, шириной 35 метров и высотой 5 метров. На западной оконечности расположен дольмен, а на восточной — две могилы. Рядом находится небольшой менгир высотой около 3 метров.

Дольмены

В окрестностях расположен ряд дольменов. Их принято считать древними могилами, а отсутствие следов костей в них объяснять разрушительным действием кислотной почвы Бретани. Дольмены построены из нескольких больших камней, подпирающих один или несколько верхних камней, часто вытянутых и/или плоских. Сооружение из камней засыпалось сверху холмом земли. У многих дольменов такой земляной холм не сохранился, иногда из-за проведенных археологических раскопок. Из камней сохраняются наиболее крупные, и сами дольмены пребывают в той или иной степени разрушения.

Er-Roc’h-Feutet

С северной стороны, возле часовни св. Магдалины. У дольмена полностью сохранились верхние камни перекрытия.

La Madelaine 47°37′15″ с. ш. 3°02′54″ з. д.47.6208° с. ш. 3.0482° з. д. / 47.6208; -3.0482   

Большой дольмен 12 на 5 метров, с разрушенной верхней 9-метровой плитой. Назван в честь близлежащей действующей часовни св. Магдалины.

Kercado

Нечасто встречающийся дольмен, у которого сохранилась каменная насыпь (каирн). Расположен к югу от аллеи Кермарьо, имеет 20-35 м ширины, 5 метров высоты и небольшой менгир сверху. Когда-то он был окружен кругом из мелких менгиров на расстоянии порядка 4 метров. Главный проход, имеющий около 6,5 метров в длину, ведёт в обширную камеру, где было найдено множество предметов, в частности, топоров, жемчужин, наконечников стрел и керамики. Сооружён около 4600 г. до н. э. и использовался в течение примерно 3000 лет.

Mané Brizil

Kerlescan

Курган, приблизительно четырехугольный. Сохранился только один камень перекрытия. Курган тянется с востока на запад, вход в гробницу с юга.

Kermarquer

Расположен на небольшом холме, имеет две раздельные камеры.

Mané-Kerioned («курган эльфов» или «грот Грионнек»)

Группа из трёх дольменов с уникальным для Бретани взаимным расположением. Поверх них когда-то был курган. В типичном случае, дольмены в группах стоят параллельно, здесь же дольмены расположены подковой. Самый большой из дольменов — восточный, он имеет 11 метров в длину.

Crucuno

«Классический» дольмен, с сорокатонным камнем перекрытия длиной около 7,6 м. Перекрытие покоится на камнях-колоннах высотой приблизительно 1,8 м. Вплоть до 1900 года, у него был проход. Вместе с проходом дольмен имел длину 24 м.

Другие сооружения

Имеются также несколько отдельных менгиров и как минимум ещё одно сооружение, не подпадающие под перечисленные выше категории.

Manio четырёхстороннее

Первоначально Manio был «tertre tumulus» (земляным курганом) с насыпью посередине. Камни выстроены в форме большого прямоугольника (или лучше сказать трапеции). Прямоугольник направлен с востоко-северо-востока на западо-юго-запад. Ширина восточной стороны 10 м, западной — 7 м. Длина 37 м.

Manio гигантский47°36′12″ с. ш. 3°03′22″ з. д.47.6034° с. ш. 3.056° з. д. / 47.6034; -3.056   

Рядом с четырёхсторонней композицией находится одиночный массивный менгир, ныне известный как «Гигант». Высотой свыше 6,5 метров, он был заново поднят около 1900 г. Закари Ле Рузиком, и расположен рядом с Керлесканской композицией.

Раскопки и анализ

Начиная с 1720-х годов сооружения Карнака вызывают растущий интерес исследователей. В 1796 году Теофиль Ла Тур д’Овернь полагал, что эти сооружения служили местом сборищ друидов. В 1805, A. Maudet de Penhoët утверждал, что сооружение есть символ звездного неба. Тем не менее, по сию пору на удивление мало законченных исследований, касающихся происхождения и назначения камней.

Раскопки Милна и Ле Рузика

Первые крупные раскопки провёл в 1860-е годы шотландский антиквар Джеймс Милн (1819—1881), по сообщению которого, из 3000 камней лишь менее 700 оставались на тот момент в стоячем положении. Около 1875 г. Милн привлёк местного парня по имени Закари Ле Рузик (1864—1939) в качестве ассистента, и последний изучил археологию в ходе полевых исследований. После смерти Милна результаты его раскопок остались в городе Карнак, где Робертом Милном (братом Джеймса) был основан музей для хранения артефактов. Ле Рузик стал директором музея и, несмотря на самообучение, стал авторитетом международного уровня по мегалитам в регионе. Результаты своих исследований он также оставил в Карнаке и теперь музей называется Доисторический музей имени Джеймса Милна и Закари Ле Рузика (Le Musée de Préhistoire James Miln — Zacharie le Rouzic).

Другие теории

В 1887 г. Э. де Клезю (H. de Cleuziou) выступил с гипотезой о том, что расположение каменных рядов связано с положением солнца во время солнцестояний.

Позднее (в 1970—1974 гг.) Александр Том вместе со своим сыном Арчи провёл подробный осмотр карнакских композиций и опубликовал ряд статей по расположению камней с позиций археоастрономии, а также о статистическому анализу в поддержку своей теории.

Широко известны работы Пьера Меро (en:Pierre Méreaux), который 30 лет посвятил полевым исследованиям мегалитов Карнака. Он в целом отвергает «культ предков» и считает возможным, что дольмены использовались как примитивный сейсмограф, поскольку Бретань — зона наибольшей сейсмической активности во Франции. Он также делает спорное утверждение, что раньше Бретань была ещё более сейсмоактивна из-за притока воды от отступающего оледенения. Кроме того, Мере указывает на корреляцию между расположением и ориентацией менгиров и геологических разломов и даже утверждает, что установка больших камней в неустойчивом равновесии могла служить эффективным способом регистрации землетрясений: «тяжёлые плиты этих монументов с их головокружительными выступающими элементами на трёх опорах должны быть очень неустойчивы при малейшем толчке. Лучшую станцию по наблюдению за землетрясением вы создать сегодня не в состоянии.»

Существуют несколько общих теорий по использованию камней как астрономических обсерваторий подобно Стоунхенджу. В соответствии с такими теориями массивный менгир у близлежащего городка Локмариаке был связан с композициями в Карнаке.

Управление памятником

Доисторический музей имени Джеймса Милна и Закари Ле Рузика находится в центре охраняемой территории; в нём выставлены артефакты, найденные при раскопках каменного комплекса. Здесь также находится «крупнейшая в мире» коллекция доисторических предметов — свыше 6600 предметов из 136 различных мест раскопок.

Памятники были каталогизированы и приобретены государством в начале XX в., чтобы защитить их от уничтожения добытчиками строительного камня. Это вполне успешно удавалось, однако с середины века, по мере развития сельского хозяйства и туризма в этой местности, увеличился наплыв посетителей и снова начались утраты. Министерство культуры и коммуникации в 1984 году вернулось к проблеме сохранения памятников. В 1991 году была создана ‘Mission Carnac’, имевшая целью всячески содействовать сохранению и грамотному использованию мегалитов. В числе прочего, меры включали ограничение публичного доступа, ряд исследовательских программ, разработку планов консервации мегалитов и разумного благоустройства местности.

Политика управления памятником, как и в случае с британским Стоунхенджем, является предметом широких споров. С 1991 года главные группы камней были обнесены оградами «с тем, чтобы содействовать росту растительности». Посещение разрешено только для организованных экскурсий. Зимой ограды открыты.

Когда Джеймс Милн изучал камни в 1860-е годы, по его словам, менее 700 из 3000 камней стояли вертикально. В ходе последующих работ в 1930-е и 1980-е годы (с использованием бульдозеров) некоторые композиции были перестроены, некоторые камни вновь подняты, чтобы освободить место для дорог и ряда других сооружений. В 2002 г. на территорию памятника ворвалась группа протестующих; они открыли замки и позволили туристам свободно заходить на территорию памятника. В частности, группа Collectif Holl a gevred (франко-бретонск.: «коллектив всех вместе») занял центр посетителей Кермарио и потребовал немедленно прекратить действующие планы по развитию памятника и прислушаться к мнению местных жителей.

В последние годы руководство комплекса также разрешило выпас овец вокруг мегалитов с тем, чтобы не допустить разрастания сорняков.

См. также

• Зорац-Карер
• Доисторическая Бретань
• Коридорная гробница
• Мегалиты

Литература

• Carnac: Guide pratique 2006 (provided by Carnac tourist office)
• «The megaliths of Brittany» by Jacques Briard, translated by Juan-Paulo Perre, © 1997—2007, Éditions Gisserot
• Des Pierres Pour Les Vivants by Pierre Méreaux, Kerwangwenn — 29540 Spezet, Bretagne, Nature & Bretagne (1992 edition), 244 pages
• From Carnac to Callanish: the prehistoric stone rows and avenues of Britain, Ireland and Brittany Aubrey Burl, Yale University Press, ISBN 0-300-05575-7, 1993 [www.megalithia.com/bibliographyuk.html#carn2call]
• A Guide to the Stone Circles of Britain, Ireland and Brittany Aubrey Burl, Yale University Press 1995, ISBN 0-300-06331-8

Фильмография

• «Гениальная геометрия. Следы таинственных предков» (англ. Genius and Geometry. Traces of Our Enigmatiс Ancestors) — документальный фильм, снятый Роналдом Вауганом в 2010 г.
• «Древние пришельцы. Необъяснимые структуры» (англ. Unexplained Structures) — научно-популярный фильм, снятый в 2010 г.

Ссылки

•  (фр.) [www.carnac.fr/ Carnac official website]
•  (фр.) [www.museedecarnac.com/ Official website of Prehistory Museum of Carnac]
• [france-for-visitors.com/brittany/south/carnac.html Carnac at france-for-visitors.com] (includes map)
• [www.neara.org/ROS/roscarnac01.htm Carnac, Stones for the Living: A Megalithic Seismograph? (Roslyn Strong)]: partial translation of Méreaux’s «Des Pierres Pour Les Vivants».
• [www.tantricplanet.com/carnac/index.html Online photo exhibition of the Carnac region’s megaliths] includes the giant menhir of Loqmariaquer, and marked and inscribed stones
• [myweb.tiscali.co.uk/celynog/Brittany/carnac.htm An amateur’s guide to visiting the Carnac stones by car]
• [members.tripod.com/Menhirs/dolmen.html The megaliths of Carnac: Dolmen / passage graves] — comprehensive list of dolmens in area with photos.
• [www.megalithic.co.uk/article.php?sid=9179 The Megalithic Portal and Megalith Map] — GPS coordinates of megalithic sites
• [www.menhirslibres.org/welcome.html menhirslibres.org] — website for a protest group.

Карты

• members.tripod.com/Menhirs/dolmen.html  — main sites in the Morbihan area
• www.bretagne-celtic.com/carte_carnac.htm  — historical map
• www.megalithia.com/brittany/carnac/  — basic arrangement of the main alignments

Отрывок, характеризующий Карнакские камни

– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.