Карнеги-холл
Концертный зал Нью-Йорка | |
Карнеги-холл англ. Carnegie Hall | |
Карнеги-холл в мае 2012 года | |
40°45′54″ с. ш. 73°58′48″ з. д. / 40.76500° с. ш. 73.98000° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.76500&mlon=-73.98000&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°45′54″ с. ш. 73°58′48″ з. д. / 40.76500° с. ш. 73.98000° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.76500&mlon=-73.98000&zoom=14 (O)] (Я) | |
Период строительства | 1891 |
Дата открытия | апрель 1891 |
Входит в NRHP с | 15 октября 1966 |
Статус NHL с | 29 декабря 1962 |
Статус NYCL с | 20 июня 1967 |
Стиль | итальянский ренессанс[en] |
Архитектор | Уильям Татхилл[en] |
Расположение | |
Адрес | Манхэттен, Седьмая авеню, 881 |
Метро | 57th St – 7th Av (N, Q, R) |
Сайт | [carnegiehall.org ehall.org] |
Карнеги-холл (англ. Carnegie Hall) — концертный зал в Нью-Йорке, на углу Седьмой авеню и 57-й улицы Манхэттена. Одна из самых престижных в мире площадок для исполнения классической музыки. Ныне в Карнеги-холле устраиваются также концерты джазовой и лёгкой музыки.
Содержание
История
Сооружен по проекту архитектора Уильяма Татхилла.
Открыт 5 мая 1891 года концертом Нью-Йоркского симфонического оркестра, которым дирижировал П. И. Чайковский, исполнив торжественный марш, написанный к церемонии коронации российского императора Александра III в 1883 году[1].
До 1898 года носил название «Музыкальный зал», затем получил имя Эндрю Карнеги, который финансировал постройку здания.
Конструкция
Включает три зала, главный из которых с 1997 года носит имя Айзека Стерна. Общая вместимость — 2804 места. В 1983 и 2003 годах здание обновлялось. На востоке к концертному залу примыкает 231-метровый небоскрёб Карнеги-Холл-Тауэр.
Мировые премьеры
За более чем столетие в Карнеги-холле состоялись знаменитые мировые премьеры (приводятся избранные):
- Девятая симфония Дворжака (16 декабря 1893)
- Домашняя симфония Рихарда Штрауса (21 марта 1904)
- Вариации на тему Корелли Сергея Рахманинова (7 ноября 1931)
- Контрасты Белы Бартока (9 января 1939)
- Камерная симфония № 2 Арнольда Шёнберга (15 декабря 1940)
- Симфония в 3-х частях Игоря Стравинского (24 января 1946)
- Симфония № 3 Чарлза Айвза (5 апреля 1946)
- Гимн Святому Причастию Оливье Мессиана (13 марта 1947)
- Симфония № 4 Чарлза Айвза (26 апреля 1965)
- Симфония № 6 для сопрано и оркестра Филипа Гласса на стихи Аллена Гинсберга (3 февраля 2002)
- Американский берсерк Джона Адамса (25 февраля 2002)
- Catenaires Элиота Картера (11 декабря 2006)
- Боббл Бобби Макферрина (2 мая 2008)
Напишите отзыв о статье "Карнеги-холл"
Примечания
- ↑ [www.valery-gergiev.ru/ru/news/582.htm «Чайковский-тур» по Северной Америке: оркестр Мариинки под управлением Валерия Гергиева откроет сезон Карнеги-холла]
Ссылки
- [www.carnegiehall.org/SiteCode/Intro.aspx Официальный сайт]
Отрывок, характеризующий Карнеги-холл
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.