Каролайн

КаролайнКаролайн

</tt>

Каролайн англ. Caroline Atoll
Космический снимок острова Каролайн (НАСА)
9°56′00″ ю. ш. 150°13′00″ з. д.9.93333° ю. ш. 150.21667° з. д. / -9.93333; -150.21667
Архипелаг	Острова Лайн
Акватория	Тихий океан
Количество островов	39
Крупнейший остров	остров Южный
Общая площадь	3,76 км²
Наивысшая точка	6 м
Страна	Кирибати Кирибати
АЕ первого уровня	Острова Лайн
Каролайн
Каролайн
Население (2005 год)	0 чел.

Каролайн (англ. Caroline Atoll) — самый восточный атолл в архипелаге Лайн. Необитаем. Принадлежит Республике Кирибати. Другое название — Миллениум (или остров Тысячелетия).

Впервые замеченный европейцами в 1606 году, затем присоединённый к Британии в 1868 году и, наконец, ставший частью микронезийской республики Кирибати в 1979 году (год независимости британской колонии Острова Гилберта), атолл Каролайн считается одним из наименее потревоженных человеком островов, даже несмотря на разработки гуано, производство копры и небольшое поселение людей в XIX и XX веках. Это — родина одной из самых больших в мире популяций пальмового вора (вид крабов) и важное место гнездования морских птиц, прежде всего, чёрной крачки.

Мировую известность атолл получил в 2000 году, когда Каролайн, после смещения линии перемены даты в 1995 году, стал первой точкой на Земле (за пределами Антарктиды), встретившей наступление 1 января 2000 года.

География и климат

См. также Список моту атолла Каролайн

Атолл Каролайн лежит в юго-восточной части архипелага Лайн, представляющего собой цепочку атоллов, простирающуюся на 1500 км. Атолл в форме полумесяца (3,76 км²) состоит из 39 моту, которые, в свою очередь, окружают узкую лагуну. Простираясь примерно на 9,7 км с севера на юг и на 2,3 км с востока на запад, островки атолла подымаются всего лишь на 6 м над уровнем океана. Они состоят из песчаных образований и известняковых отложений, окружённых общей прибрежной отмелью.

Три крупных моту образуют основную часть атолла Каролайн: остров Нейк (1,04 км²), остров Лонг (0,76 км²) и остров Южный (1,07 км²). Остальные маленькие островки, в основном получившие свои названия в 1988 году во время экологического исследования, проводимого Анжелой и Камероном Кеплерами, можно разделить на четыре основные группы: острова Южный Нейк, острова Центральный Лиуорд, острова Южный Лиуорд и острова Уиндуорд (см. [www.oceandots.com/pacific/line/caroline3.htm карту]). В ходе столетнего наблюдения часть островов атолла Каролайн под воздействием штормов погружалась под воду, в то время как другие — появлялись, а береговая линия самых крупных островков претерпевала значительные изменения.

Лагуна в центре острова длиной 9 км и шириной 500 м является мелью глубиной 5-7 м. Расстояние от барьерного рифа до берега — около 500 м, хотя по некоторым источникам — более 1 км . На острове отсутствуют естественные гавани, бухты и глубокие проливы, через которые можно было бы попасть в лагуну. Вода, которая попадает в лагуну во время приливов через узкие проливы, всё время остаётся окруженной рифами. Высадка на острове в основном осуществляется в северо-западной части островка Южный .

На суше отсутствует постоянный источник пресной воды, хотя на островах Нейк и Южный под землёй присутствует водоносный слой. Поэтому на них были сооружены колодцы, чтобы обеспечивать питьевой водой временные поселения.

Почва острова Каролайн бедна и в основном состоит из осколков рифа и песка. Плодородные земли — только в центральной части острова, покрытой зарослями. В местах, где есть гуано, почва обогащена азотом. Но необходимо отметить, что даже в самой заросшей части острова почвенный слой составляет всего лишь несколько сантиметров.

Как и на большей части республики Кирибати, климат острова Каролайн тропический морской, поэтому жаркий и влажный. Среднегодовая температура на острове составляет +28—32 °C. Атолл лежит в зоне неустойчивых осадков, но ежегодно выпадает примерно 1500 мм дождя. Уровень прилива — 0,5 м. Ветер преимущественно дует с северо-востока, вследствие чего наветренная сторона атолла подвергается воздействию значительных волн со стороны океана.

Каролайн — один из самых отдалённых островов мира: до ближайшего острова Флинт 230 км, а до ближайшего поселения человека на острове Рождества — 1500 км, расстояние до столицы Республики Кирибати, Южной Таравы, — 4200 км, а до Северной Америки — 5100 км.

Флора и фауна

См. также Список представителей флоры и фауны атолла Каролайн

Несмотря на воздействие человека на остров на протяжении трёх столетий, атолл Каролайн считается одним из немногих сохранившихся, почти первозданных тропических островов и одним из наименее потревоженных человеком островов мира. Это послужило основанием для обозначения острова объектом всемирного наследия и биосферным заповедником. На протяжении второй половины XX века на острове проводилось несколько экологических исследований: в 1965 году участниками Тихоокеанской биологической программы исследования, в 1974 году экспедицией, исследовавшей острова Лайн, в 1988 и 1991 году — участниками программы ООН по защите окружающей среды.

Остров Каролайн покрыт густой растительностью. На большинстве моту атолла можно выделить три зоны растительности. Ближе к берегу остров покрыт травами — преимущественно гелиотропиумом аномальным (лат. Heliotropium anomalum); внутренний район островков покрыт турнефорцией серебристой (лат. Tournefortia argentea), а лесистая центральная часть — пизонией большой (лат. Pisonia grandis). На острове также растёт завезённая человеком кокосовая пальма — преимущественно на больших островках. Эта модель смены растительного покрова преимущественно применима к крупным островам атолла. На более мелких по размерам моту часто отсутствуют заросли в центральной части, а самые мелкие вообще покрыты только низкорослыми травами. Другие часто встречающиеся виды растений — мессершмидия серебристая (лат. Messerschmidia argentea), суриана (лат. Suriana) и моринда (лат. Morinda citrifolia).

Остров Каролайн — место гнездования нескольких видов морских птиц, среди них — тёмная крачка (лат. Onychoprion fuscata), популяция которой составляет около 500 000 особей (эта птица в основном гнездится на восточных островках атолла), большой фрегат (лат. Fregata minor), популяция которого — около 10 000 особей. Каролайн, как и соседний остров Флинт, — место одной из самых больших в мире популяций пальмового вора (лат. Birgus latro). В центральной лагуне обитает тридакна и другие представители двустворчатых моллюсков. Помимо этого на острове можно встретить несколько видов ящериц, раков-отшельников .

Под угрозой вымирания на атолле Каролайн из-за браконьерства находится зелёная морская черепаха (лат. Chelonia mydas), откладывающая яйца на пляже острова. На острове можно также встретить таитянского кроншнепа (лат. Numenius tahitiensis), прилетающего сюда из Аляски (популяции этой птицы тоже уязвимы).

На острове отмечено около 20 видов растений, которые были завезены человеком, например, ипомея. Появление на Каролайне кошек и собак привело к тому, что морские птицы перестали гнездиться на острове Моту-Ата-Ата.

История

Предыстория

Считается, что атолл Каролайн возник из «горячей вулканической точки», которая после эрозии стала приютом для кораллового рифа. Хотя этот геологический процесс представить очень трудно, можно предположить, что острова архипелага Лайн возникли более 40 млн. лет назад (судя по направленности островов с севера на юг), прежде чем Тихоокеанская плита изменила направление своего движения. Предположительно так же возник архипелаг Туамоту.

На атолле Каролайн сохранились археологические свидетельства пребывания в прошлом на острове полинезийцев до появления на нём первых европейцев. Прежде всего, это захоронения людей и церемониальные площадки, мараэ, на острове Нейк. Тем не менее они до сих пор не изучены археологами.

XVII—XIX века

Первым европейцем, увидевшим атолл Каролайн, считается Педро Фернандес Кирос, португальский мореплаватель, открывший этот остров 21 февраля 1606 года. В его документах атолл был назван остров Сан-Бернардо. Остров был повторно открыт 16 декабря 1795 года капитаном Уильямом Робертом Бротоном, командовавшим кораблём «Провиденс». Им атолл был назван остров Каролина (позже ставший Каролайн) в честь дочери сэра П. Стефенса из Адмиралтейства. В 1821 году остров был замечен английским китобойным судном «Супплай» и был назван в честь капитана корабля островом Торнтон. Среди других названий атолла встречаются остров Хёрст, остров Кларк и остров Независимости. В 1825 году мимо острова проплыл корабль ВМС США «Долфин», в 1835 году — китобойное судно.

В 1846 году фирма с острова Таити попыталась организовать на острове поселение, жители которого занимались бы производством копры, но попытка не окончилась успехом: слишком большими были финансовые расходы. В 1868 году остров посетил экипаж британского судна «Реиндир», который обнаружил на острове 27 жителей. Это поселение существовало вплоть до 1904 года, когда оставшиеся 6 полинезийцев были переселены на остров Ниуэ.

В 1872 году остров был сдан в аренду британским правительством компании, занимавшейся разработками гуано. Позже, в 1881 году, атолл Каролайн был арендован Джоном Т. Эранделом, в честь которого назван один из островков атолла. Добыча гуано на острове продолжалось с 1874 по 1895 год, в общей сложности было выработано 10 000 тонн фосфатов.

В 1883 году на остров из Перу направилось судно ВМС США «Хартфорд», на борту которого находились американские астрономы. Они собирались наблюдать с атолла Каролайн солнечное затмение, которое должно было произойти 6 мая 1883 года.([www.secl.ru/eclipse_catalog/1883_5_6.html Описание затмения]). За затмением также следила французская экспедиция, а ВМС США за это время составил подробную карту Каролайна. Позже в честь острова Каролайн был назван астероид (235) Каролина, открытый членом этой экспедиции, Джоаном Палисой в 1883 годуи названный «в память о визите на остров».

XX век

В 1916 году компанией «Эс-Эр Максуэлл энд Компани» было основано новое поселение, жители которого занимались производством копры. В результате были вырублены леса острова Южный, чтобы высадить там плантации кокосовой пальмы, которая ранее никогда не росла на Каролайне. Но производство копры стало вскоре нерентабельным, и численность населения острова резко снизилась. В 1926 году на острове было только 10 жителей, а в 1936 году поселение Каролайна состояло из двух таитянских семей, которые покинули остров в конце 1930-х годов.

В течение и после второй мировой войны остров оставался необитаемым. Тем не менее, атолл Каролайн находился под юрисдикцией Великобритании и в административном отношении был частью Центральных и Южных островов Лайн. В январе 1972 года эти острова вошли в состав британской колонии Острова Гилберта и Эллис, которая в 1971 году стала автономной.

В 1979 году острова Гилберта стали независимым государством — Республикой Кирибати (в её состав вошел и остров Каролайн – самый восточный остров страны). Другие атоллы в архипелаге Лайн также являются территорией Кирибати и подчиняются Министерству островов Лайн и Феникс, штаб-квартира которого расположена на острове Рождества. На атолл Каролайн долгое время претендовали США, но после подписания «Договора о дружбе с республикой Кирибати», ратифицированного Сенатом в 1983 году, остров Каролайн стал неотъемлемой частью Кирибати.

С 1987 по 1991 года на острове жила семья Рона Фэлконера, его жена Анна и двое детей, которые создали на атолле поселение. В дальнейшем они были выселены правительством Кирибати.

В 1990-х годах остров был сдан в аренду Уриме Феликс, предпринимателю из Французской Полинезии. Здесь он создал свою ферму. Согласно договорённостям с правительством Кирибати Каролайн также посещали производители копры.

Линия перемены даты

23 декабря 1994 года правительство Республики Кирибати объявило о намерении сменить часовой пояс островов Лайн 1 января 1995 года. В результате линия перемены даты была смещена на восток более чем на 1000 км, а все острова Кирибати, таким образом, стали находиться западнее линии. Поэтому теперь на атолле Каролайн столько же времени, сколько на Гавайских островах, правда с опережением на целый день. В результате смещения линии перемены даты атолл Каролайн стал самой восточной точкой двенадцатого часового пояса, который первым встречает новый день, к тому же, это делало остров первой точкой Земли (вне Антарктиды), которая должна была первой встретить восход солнца 1 января 2000 года – по местному времени в 5:43 утра.

Основной причиной, послужившей переносу линии даты, было то, что Кирибати была разделена на две временные зоны, когда в одной части, например, было 9 мая, а в другой уже 10 мая. К тому же, правительство Кирибати во главе с президентом республики Тебуроро Тито возлагало большие надежды на извлечение определённой выгоды для очень бедной микронезийской страны. Но это вызвало большой протест со стороны Тонга и новозеландских островов Чатем, которые утверждали, что они должны первыми встретить восход солнца в новом тысячелетии

В 1999 году для привлечения журналистов и общества остров был официально переименован в остров Миллениум (или остров Тысячелетия). Несмотря на то, что он был необитаем, здесь были проведены праздничные мероприятия, и остров посетил президент Кирибати Тито. В празднике участвовало около 70 национальных танцоров и певцов, которые прибыли сюда из Южной Таравы — столицы государства, и около 25 журналистов со всего мира. За этим празднеством следило около 1 миллиарда зрителей по телевидению ([www.janeresture.com/kirimwaie/index.htm См. фотографии праздника.]).

Тем не менее, несмотря на все притязания правительства Кирибати и СМИ, первым местом суши, встретившим восход нового года был всё-таки не остров Каролайн, а небольшой кусочек земли на востоке Антарктиды (66°03′ ю ш. 135°53′ в.д.), где он имел место 35 минутами раньше.

XXI век и будущее

Из-за того, что высочайшая точка острова находится на расстоянии 6 метров от уровня океана, существует реальная угроза его затопления в связи с глобальным потеплением и последующим повышением уровня моря. По оценкам Правительства Кирибати, это может произойти уже в 2025 году.

Литература на английском языке

• Bennett Frederick Debell. Narrative of a Whaling Voyage Round the Globe From the Year 1833-1836. — New York: Da Capo Press, 1970. — ISBN ISBN 90-6072-037-7.
• Bryan E.H. American Polynesia and the Hawaiian Chain. — Honolulu: Tongg Publishing Company, 1942. Text of «Caroline Island» chapter online at: [www.janeresture.com/kiribati_line/caroline.htm Caroline Island (Millennium Island), Line Islands, Republic of Kiribati] (HTML). Jane's Oceania Home Page. [www.webcitation.org/66r5bL9Fq Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012].
• Falconer Ron. Together Alone. — Australia: Bantam Books, 2004. — ISBN ISBN 1-86325-428-5.
• Kepler, A.K.; C.B. Kepler (February 1994). «[www.botany.hawaii.edu/faculty/duffy/arb/397-398/ The natural history of the Caroline Atoll, Southern Line Islands]». Atoll Research Bulletin 397-398.
• Scott D.A. A Directory of Wetlands in Oceania. — Slimbridge, UK: International Waterfowl and Wetlands Research Bureau, 1993. — ISBN ISBN 0-9505731-2-4. Text of «Caroline Island» profile online at: [sea.unep-wcmc.org/sites/wetlands/caroline.htm Caroline Atoll] (HTML). Protected Areas and World Heritage Programme Profiles(недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20070929160007/sea.unep-wcmc.org/sites/wetlands/caroline.htm Архивировано из первоисточника 29 сентября 2007].

Ссылки на английском языке

• [sea.unep-wcmc.org/sites/wetlands/caroline.htm UNEP Protected Areas Program Profile]  (англ.)
• [www.livingarchipelagos.org/sitepage.asp?name=Millenium%20Atoll Living Archipelagos Profile]  (англ.)
• [www.oceandots.com/pacific/line/caroline.php Oceandots: Caroline Island]  (англ.)
• [www.oceandots.com/pacific/line/caroline3.htm High-resolution photo map of Caroline Island]  (англ.)
• [www.janeresture.com/kirimwaie/index.htm Millennium Celebrations on Millennium Island] at Jane’s Oceania Home Page  (англ.)
• [www.pdbooksonline.com/free_books/Young_Folks'_Library_Volume_XI_(of_20)_by_Various/page_25.php An Astronomer's Voyage to Fairy-Land], from The Young Folks' Library, Volume XI, by Prof. E.S. Holden.  (англ.)
• [www.theoceanadventure.com/NemoIE03/DAY20Nemo.html The Looking for Nemo Expedition], by Wayne and Karen Brown.  (англ.)

Отрывок, характеризующий Каролайн

Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.