Кароль I

Кароль I рум. Carol I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Господарь Валахии и Молдавии
10 мая 1866 года — 22 мая 1881 года
Предшественник:	Александру Иоан Куза
Преемник:	титул упразднён
Король Румынии
22 мая 1881 года — 10 октября 1914 год
Коронация:	22 мая 1881 года
Предшественник:	титул учреждён
Преемник:	Фердинанд I
Вероисповедание:	католик
Рождение:	20 апреля 1839(1839-04-20) Зигмаринген, королевство Бавария
Смерть:	10 октября 1914(1914-10-10) (75 лет) Синая, Королевство Румыния
Место погребения:	Куртя-де-Арджеш
Род:	Гогенцоллерны-Зигмарингены
Отец:	Карл Антон Гогенцоллерн-Зигмаринген
Мать:	Жозефина Баденская
Супруга:	Елизавета цу Вид
Дети:	Мария
Автограф:
Монограмма:
Награды:

Ка́роль I Гогенцоллерн-Зигмаринген (нем. Karl I. von Hohenzollern-Siegmaringen, рум. Carol I; 20 апреля 1839 года, Зигмаринген, Германия — 27 сентября (10 октября н. ст.) 1914 года) — господарь («домнитор») Объединенного княжества Валахии и Молдавии (1866—1881 годы) и первый король Румынии (с 26 марта 1881 года) из немецкого католического дома Гогенцоллернов-Зигмарингенов, сын князя Карла Антона Гогенцоллерн-Зигмарингенского. Маршал Румынии (7 апреля 1909), Генерал-фельдмаршал Пруссии (с 20 апреля 1909 года) и Российской империи (с 17 сентября 1912 года). 5 сентября 1877 года удостоен Военного ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 3-й ст., а 29 ноября 1877 года Военного Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 2-й ст. С 18 июля 1898 года состоял шефом 18-го пехотного Вологодского полка.

Биография

Карл Эйтель Фридрих Людвиг фон Гогенцоллерн-Зигмаринген родился в Германии. Отец — князь Карл Антон Гогенцоллерн-Зигмаринген — был одно время министром-президентом Пруссии. Мать — Жозефина Баденская, дочь Карла, великого герцога Баденского.

Принц Карл учился в военной академии в Берлине, был офицером прусской армии, участвовал в Датской войне 1864.

Избран на престол Румынии после анархии, вызванной свержением Александра Иона Кузы, когда перед Румынией возникла опасность распада и нового подчинения Турции. Так как Австрийская империя не приветствовала этого избрания, Карлу-Каролю пришлось добираться из Пруссии в своё княжество по железной дороге через Австрию инкогнито. Доехав до румынской границы, он пересел в предоставленный ему экипаж (в Румынии не было железных дорог) и прибыл в Бухарест, восторженно приветствуемый населением. Подписал весьма либеральную по тем временам румынскую конституцию. В 1881 после конституционной реформы принял титул короля.

За 48 лет своего правления (это самое длительное правление за всю историю Румынии) он добился независимости Румынии, высоко поднял её международный престиж, с немецкой дотошностью занимался восстановлением экономики, основал и упрочил королевскую династию Румынии. В Карпатах он построил королевскую резиденцию — замок Пелеш — жемчужину в стиле неоренессанса. Замок, оснащенный всеми техническими новинками того времени, он с любовью называл — «колыбель династии, колыбель нации». Не имея прямых наследников, Кароль I назначил преемником своего племянника, для семьи которого построил по соседству изящный замок Пелишор.

Союзник России в Русско-турецкой войне 1877—1878, главнокомандующий в битве под Плевной.

При нём Румыния получила полную независимость от Османской империи (1878) и приобрела Добруджу — бо́льшую часть ещё в том же 1878, а ещё небольшой её район отвоевала у бывшей своей союзницы Болгарии (1913, Вторая балканская война). В 1907 было подавлено мощное крестьянское восстание.

Женат на княжне Елизавете цу Вид, писательнице (псевдоним «Кармен Сильва»); их единственная дочь, Мария (1870—1874), умерла в детстве. Кароль скончался в возрасте 75 лет, вскоре после начала Первой мировой войны, в которой Румыния соблюдала до 1916 нейтралитет (несмотря на желание короля вступить в войну на стороне Германии, общественное мнение склонялось на сторону Антанты); многие считали, что неспособность короля разубедить своих министров ускорила его смерть. Его преемником стал племянник Фердинанд.

Кароль I в кино

Личность Кароля I нашла отражение в ряде экранизаций. Наиболее известен румынский фильм 2009 года, который так и называется «Кароль I». Роль князя в нём сыграл широко известный советскому и российскому зрителю по боевикам с комиссаром Миклованом Серджиу Николаеску. Следует отметить, что на момент съемок актеру было 79 лет, но он великолепно справился с ролью.

Ссылки

• Карл I Румынский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Кароль I

– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».