Карпатская операция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карпатская операция
Основной конфликт: Первая мировая война

Карпатская операция Юго-Западного фронта в феврале 1915 года.
Дата

7 января — 20 апреля 1915

Место

Карпаты

Итог

Тактическая победа России

Противники
Российская империя Российская империя Австро-Венгрия
Германская империя
Командующие
Юго-Западный фронт:
Николай Иванов,
3-я армия:
Радко Радко-Дмитриев,
8-я армия:
Алексей Брусилов,
9-я армия:
Платон Лечицкий
Конрад фон Гётцендорф,
4-я армия:
Иосиф Фердинанд,
3-я армия:
Светозар Бороевич фон Бойна,
2-я армия:
Эдуард фон Бём-Эрмоли,
Южная немецкая армия:
Александр фон Линзинген
Силы сторон
3-я, 8-я, 9-я армии Германская Южная армия, австрийские 4-я, 3-я, 2-я армии, группа Пфланцера-Балтина
Потери
1 000 000 убито, ранено и пленено[1] 800 000 убито, ранено и пленено[1]
 
Восточный фронт Первой мировой

Карпа́тская опера́ция, называемая также Зи́мнее сраже́ние в Карпа́тах — крупное сражение на восточном фронте Первой мировой войны.





Планы сторон

С конца декабря 1914 года, главное командование Юго-западным фронтом приступило к подготовке операции прорыва через Карпаты для вторжения в Венгрию. Главная задача при этом возлагалась на 8-ю армию Брусилова, 4 корпуса которой, сосредоточившись на участке от Дукельского перевала до Балигрода, должны были наступать на Гумённое в Венгерскую равнину. Австро-Венгерское командование также готовилось к наступлению, пытаясь деблокировать осаждённую русскими крепость Перемышль.

7 (20) января 1915 года главнокомандующий Юго-западного фронта Н.И. Иванов отдал приказ о наступлении. Почти одновременно 9 (22) — 11 (24) января 1915 года австро-германские войска начали наступление в Карпатах, нанося два удара: один от Ужгорода на Самбор, другой от Мункача на Стрый.

Ход операции

Начавшееся одновременно наступление 8-й армии Брусилова привело к ряду тяжёлых встречных боев на горных перевалах в зимнюю стужу. Боевые действия в этом районе получили название "резиновой войны". Давившим друг на друга противникам в ходе сражений приходилось то углубляться в Карпаты, то отходить назад. Бои в заснеженных горах отличались большим упорством. Только в первых числах февраля правое крыло 8-й армии овладело участком Карпат на линии Конечна — Свидник — Мезолаборч — Балигрод; юго-восточнее русским, имевшим против себя 13-15 австро-германских дивизий, приходилось держаться оборонительно.

13 (26) февраля верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич отдал приказ отправить на Юго-Западный фронт 22-й армейский корпус в качестве подкрепления. В конце февраля на крайний левый фланг Юго-Западного фронта было переброшено несколько корпусов, образовавших 9-ю армию Лечицкого, всего в составе 8,5 пехотных и 5 кавалерийских дивизий. Целью этой армии было отразить австрийское наступление на Днестре.

Весь март прошёл в непрерывных боях на левом фланге русской 3-й армии и на всём фронте 8-й армии. Здесь, на кратчайшем направлении из Венгрии к Перемышлю, с целью его освобождения, настойчиво наступали австро-германцы, по пояс в снегу и неся ежедневно крупные потери. Седьмой австрийской армии под командованием генерала Пфланцера-Балтина удалось на время овладеть Черновцами.

Во время начавшейся весенней распутицы весь Юго-западный фронт перешел в общее наступление, русские войска, неся тяжелейшие потери, продвинулись на 20-25 км и овладели некоторыми карпатскими перевалами.

9 (22) марта после 6-месячной блокады сдалась австрийская крепость Перемышль. Освободившаяся 11-я армия усилила русские войска в Карпатах. Германское командование также перебросило в этот район воинские подкрепления.

В конце марта 1915 года русские войска снова перешли в наступление, но попытка форсировать Карпаты не удалась. 2(15) апреля главнокомандующий фронтом генерал от артиллерии Иванов остановил это неудавшееся наступление.

Итоги операции

Точных данных о потерях русских войск в Карпатской битве нет, но они были немалые — общий урон превысил 200 тыс. бойцов. Всего же, включая битву за Перемышль русские войска потеряли в этом направлении около 1 млн. человек, австрийцы и немцы - 800 тыс. человек. Потери пополнялись также за счет большого количества обмороженных и больных солдат.

Сражение в Карпатах принесло огромные потери для обеих сторон, но не дало стратегических результатов ни одной из них.

См. также

Напишите отзыв о статье "Карпатская операция"

Примечания

  1. 1 2 «К-22» — Линейный крейсер / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — С. 96. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 4).</span>
  2. </ol>

Литература

  • [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/К/Карпатская-операция-1915 Карпатская операция 1915] // «К-22» — Линейный крейсер / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 4).</span>
  • Каширин В. Б. [www.iarex.ru/books/book50.pdf Взятие горы Маковка: неизвестная победа русских войск весной 1915 года]. — 1-е. — Москва: Регнум, 2010. — 388 с. — (SELECTA. XIV). — ISBN 987-5-91887-010-5.
  • [www.grwar.ru/library/Bonch-Bruevich1/index.html Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. Часть I. Через Карпаты в Венгрию зимою 1915 года. М. 1921]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Карпатская операция

– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.