Карпенко, Владимир Николаевич

Карпенко Владимир Николаевич
Дата рождения:	16 июня 1929(1929-06-16)
Дата смерти:	17 октября 2010(2010-10-17) (81 год)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Профессия:	актёр
Карьера:	1947–1995
Направление:	социалистический реализм
IMDb:	3041792

Владимир Николаевич Карпенко (16 июня 1929 — 17 октября 2010, Россия) — советский и российский актёр кино.

Биография

Владимир Николаевич Карпенко родился 16 июня 1929 года.

Актёр киностудии «Ленфильм».

Ушёл из жизни 17 октября 2010 года в Санкт-Петербурге.

Фильмография

1. 1947 — Золушка — эпизод (в титрах не указан)
2. 1947 — Пирогов — эпизод
3. 1956 — Медовый месяц — студент (в титрах не указан)
4. 1963 — Улица Ньютона, дом 1. — гость на вечеринке (в титрах не указан)
5. 1964 — Государственный преступник — сотрудник КГБ (в титрах не указан)
6. 1965 — Залп «Авроры» — Олонцев
7. 1965 — Музыканты одного полка — Фролов флейтист
8. 1966 — На диком бреге — шофёр на собрании работников автобазы (в титрах не указан)
9. 1967 — Его звали Роберт — работник НИИ (в титрах не указан)
10. 1967 — Попутного ветра, «Синяя птица» — радист (в титрах не указан)
11. 1968 — На войне как на войне — эпизод
12. 1968 — Сыны отечества — немецкий солдат
13. 1969 — На пути в Берлин — связист
14. 1969 — Пятеро с неба — немец
15. 1969 — Рокировка в длинную сторону — эпизод
16. 1970 — Зелёные цепочки — чекист
17. 1970 — Взрывники — рабочий
18. 1971 — Горячие тропы — эпизод
19. 1971 — Даурия — эпизод
20. 1971 — Ход белой королевы — болельщик (в титрах не указан)
21. 1971 — Холодно — горячо — муж Серафимы
22. 1972 — Карпухин — эпизод
23. 1972 — Круг — эпизод
24. 1974 — Блокада. Часть первая. Фильм первый. Лужский рубеж; Фильм второй. Пулковский меридиан — эпизод
25. 1974 — Последний день зимы — эпизод
26. 1974 — Рождённая революцией. Серия 2. Нападение  (ТВ) — эпизод
27. 1974 — Сержант милиции  (ТВ) — лейтенант (1-я и 3-я серии)
28. 1975 — Память  (ТВ) — санитар (3-я серия)
29. 1977 — Сумка инкассатора — оперативник
30. 1977 — Убит при исполнении
31. 1978 — Крепость — эпизод
32. 1978 — Молодая жена — эпизод
33. 1985 — Знай наших! — эпизод
34. 1980 — Личной безопасности не гарантирую... — бандит
35. 1980 — Поздние свидания — эпизод
36. 1981 — 20 декабря  (ТВ) — эпизод
37. 1982 — Людмила — эпизод
38. 1983 — Место действия — член худсовета (в титрах не указан)
39. 1984 — Челюскинцы — член экспедиции
40. 1985 — Грядущему веку  (ТВ) — грузчик (3 серия)
41. 1986 — Киноальманах «Исключения без правил». Новелла 2. Золотая пуговица  (короткометражный) (ТВ)
42. 1986—1988 — Жизнь Клима Самгина  (ТВ) — эпизод
43. 1987 — Среда обитания
44. 1989 — Ад, или Досье на самого себя — эпизод
45. 1990 — Шаги императора — придворный
46. 1993 — Конь Белый. 5-я серия. Нетерпимость  (ТВ) — эпизод
47. 1993 — Счастливый неудачник — эпизод
48. 1994 — Колечко золотое, букет из алых роз  (ТВ) — эпизод
49. 1995 — Четвёртая планета — эпизод

Озвучивание

1. 1937 — Арсен — озвучание в восстановленной версии 1969 года (в титрах указан как — Н. Карпенко)
2. 1970 — Слуги дьявола — Эрманис (дублирует — Эдуарда Павулса)
3. 1972 — Слуги дьявола на Чёртовой мельнице — Эрманис (дублирует — Эдуарда Павулса)

Ссылки

• «Карпенко, Владимир Николаевич» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Карпенко, Владимир Николаевич

Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.