Карпенко, Моисей Иванович

Моисей Иванович Карпенко
Портрет М.И.Карпенко мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Дата рождения	28 августа 1775(1775-08-28)
Место рождения	село Буриново Тарусского уезда Калужской губернии
Дата смерти	4 августа 1854(1854-08-04) (78 лет)
Место смерти	село Буриново Тарусского уезда Калужской губернии
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Пехота
Годы службы	1794 — 1851
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	1-й (гренадерский) егерский полк (1811-1814)
Награды и премии	ордена Георгия 3-го кл., Св.Анны 1-й ст. с алмазами, Владимира 2-й ст.; прусский Красного Орла 2-й ст.; золотая шпага «за храбрость»; знак отличия «за XXV лет беспорочной службы»

Моисей Иванович Карпенко (1775—1854) — генерал-лейтенант Русской императорской армии.

Биография

Моисей Карпенко родился 28 августа 1775 года в селе Буриново Тарусского уезда Калужской губернии в дворянской семье.

В 1790 году был зачислен в качестве фурьера в Таврический гренадерский полк с которым принял участие в польских собятиях 1792 года и подавлении Восстания Костюшко. 22 сентября 1794 года произведён в прапорщики.

Отважно сражался в войне четвёртой коалиции и Русско-шведской войне 1808—1809 гг. за что 15 февраля 1809 года был отмечен орденом Святого Георгия 4-го класса № 921

В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в минувшую кампанию против шведов в сражении 20 августа при Куортане, где быв командирован в лес с баталионом для защиты онаго и деревни, которою неприятель старался овладеть, поступал с особенною неустрашимостию и опрокинул неприятеля, 29 того же месяца, командуя за раною генерал-майора Эриксона 26 Егерским полком во время атаки неприятеля при Надиргерме, устроив из двух орудий батарею и сам действуя оною, ободрял своим мужеством подчиненных и как неприятель удерживал в сем пункте переправу, то был командирован с 24 Егерским полком и частию Калугского и Азовского полков в обход неприятеля по болотам, где, проведя свой отряд с желаемым успехом и перешед через реку по порогам с отменным искусством и мужеством, атаковал неприятельскую батарею и шанцы против сих порогов устроенные, вытеснил неприятеля из оных и заставил его оставить батарею и позицию при кирке Нидергерме; при ретираде же его поражал онаго и нанес ему великий вред. 1 сентября, когда генерал-майор Казачковский атаковал с своим отрядом неприятеля под Нюкарлеби, занимал с 26 Егерским полком лес и благоразумными распоряжениями удержал неприятеля.

30 августа 1809 года Карпенко был произведён в полковники.

12 апреля 1810 года Карпенко был назначен командиром 26-го егерского полка, а 19 октября 1810 года утверждён шефом 1-го егерского полка.

После вторжения Наполеона в пределы Российской империи, принимал участие в ряде битв Отечественной войны 1812 года, отличился в при Бородинском сражении и 21 ноября 1812 года был произведён в чин генерал-майора.

После изгнания неприятеля из России, Карпенко принял участие в заграничном походе русской армии, где отличился в баталии под Бауценом, снова был ранен, и 29 октября 1813 года награждён командованием орденом Святого Георгия 3-го класса № 335

В воздаяние отличных подвигов мужества, храбрости и распорядительности, оказанных в сражении против французских войск 9 мая под Бауценом.

Во время войны вёл «Записки», выдержки из которых помещены в биографической заметке А. Иокиша в «Военном сборнике» (1872, № 1).

С 5 декабря 1816 года по 30 августа 1839 года Карпенко находился в отставке по состоянию здоровья.

6 декабря 1840 года Карпенко был удостоен чина генерал-лейтенанта и был назначен начальником 2-й пехотной дивизии.

В 1844 году получил должность коменданта крепости Замостье.

25 марта 1849 года назначен членом Генерал-Аудиториата, но в 1851 году вновь испросил отставку по состоянию здоровья.

Моисей Иванович Карпенко умер 4 августа 1854 года и был похоронен у церкви села Буриново.

В 1960-е годы местными вандалами могила была разрушена. С началом функционирования Храма Преображения Господня в селе Буриново, усилиями настоятеля храма отца Андрея Резвана и при поддержке руководства Государственного комплекса «Таруса», могила была приведена в порядок. В 2012 году захоронение отреставрировано.

Ссылки

• [www.museum.ru/1812/persons/Slovar/sl_k12.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 418.

Отрывок, характеризующий Карпенко, Моисей Иванович

– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.