Карпентьер, Алехо

Алехо Карпентьер
Alejo Carpentier
Имя при рождении:	Alejo Carpentier y Valmont
Дата рождения:	26 декабря 1904(1904-12-26)
Место рождения:	Лозанна, Швейцария
Дата смерти:	24 апреля 1980(1980-04-24) (75 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Гражданство:	Куба
Род деятельности:	прозаик, журналист, музыкальный критик
Годы творчества:	1924—1980
Направление:	магический реализм

Але́хо Карпентье́р-и-Вальмóнт (исп. Alejo Carpentier y Valmont, 26 декабря 1904, Лозанна — 24 апреля 1980, Париж) — кубинский писатель, журналист, музыкант и музыковед.

Биография и творчество

Сын русской преподавательницы Лины Вальмонт и французского архитектора, по материнской линии — дальний родственник Константина Бальмонта. Вырос на Кубе. В 12-летнем возрасте приехал с семьей в Париж, изучал там теорию музыки. Вернувшись на Кубу, учился архитектуре, но курса не закончил. В 1923 году вошёл в авангардное объединение «Группа меньшинства». В 1924 году начал публиковаться в левой прессе. В том же 1924 году стал главным редактором литературно-публицистического журнала «Картелес», а в 1927 году возглавил журнал «Revista de avance». Был связан с Коммунистической партией Кубы, в 1927 году за выступление против диктатуры Мачадо был на семь месяцев заключен в тюрьму, затем в 1928 году при поддержке Робера Десноса, с которым познакомился в Гаване, тайно эмигрировал во Францию.

Во Франции Карпентьер познакомился с сюрреалистами, публиковался в бретоновском журнале «Сюрреалистическая революция», был близок с такими крупными композиторами, как Дариус Мийо и Эйтор Вила-Лобос. В 1930 подписал антибретоновский памфлет «Труп». В 1933 закончил свой первый роман «¡Ecué-Yamba-Ó!» и в скором времени уехал из Франции в Мадрид. Сблизился с Мигелем Анхелем Астуриасом, чей интерес к доколумбовой мифологии Латинской Америки глубоко повлиял на Карпентьера. В 1937 участвовал в антифашистском конгрессе писателей в Мадриде.

В 1939 Карпентьер снова вернулся на Кубу, занимался журналистикой и изучением кубинской ритуальной и фольклорной музыки.

В 1943 Карпентьер посетил Гаити. Впечатления от этой поездки легли в основу исторического романа «Царство земное». Роман воскрешает эпизоды правления на Гаити Анри-Кристофа, бывшего раба, сражавшегося за освобождение страны от французских колонизаторов и провозгласившего себя королём. Роман — под несомненным влиянием афрокубинской мифологии и искусства барокко, с одной стороны, и сюрреалистов, их философии чудесного в повседневном, с другой, — обозначил приход «магического реализма» в латиноамериканскую словесность. Этот феномен (активным соратником Карпентьера здесь был Астуриас) во многом определил в 1950—1960-х годах взрыв мирового интереса к латиноамериканскому роману.

В 1945—1959 Карпентьер жил в Венесуэле. В этой стране происходит действие его романа «Потерянные следы» (1953), герой которого, современный композитор, совершает путешествие в сельву в поисках музыкальных инструментов и в результате коренным образом меняет свою жизнь.

В 1962 Карпентьер издал исторический роман «Век просвещения», действие которого происходит в годы Великой Французской революции на Кубе, на Гаити, во Франции, на Гваделупе, во Французской Гвиане, в Испании. Герои романа, Эстебан, Карлос и София — трое молодых кубинцев из Гаваны. В основе романа лежат подлинные факты из жизни Виктора Юга — комиссара якобинского Конвента на Гваделупе, агента Директории во Французской Гвиане. Габриэль Гарсиа Маркес после прочтения романа Карпентьера полностью переработал свои «Сто лет одиночества».

Карпентьер вернулся на Кубу после победы революции, принял деятельное участие в культурной жизни страны. Стал профессором Гаванского университета, а в 1962 году — директором Национального издательства. С 1966 года занимал пост атташе по культуре посольства Кубы в Париже.

Роман «Превратности метода» (1974) — один из портретов латиноамериканского диктатора, наряду с романами «Сеньор Президент» Астуриаса, «Осень патриарха» Гарсиа Маркеса, «Я, Верховный» Роа Бастоса.

Последний роман Карпентьера «Весна священная» (1978) назван по имени балета Игоря Стравинского. Роман представляет собой широкую эпопею, охватывающую события XX века, от гражданской войны в Испании до революции на Кубе.

Карпентьер, бывший ценителем и знатоком музыки, также написал книгу «Музыка Кубы», в которой особое внимание уделяется афрокубинским компонентам культуры острова.

Скончался 24 апреля 1980 года в Париже. Похоронен в Гаване на кладбище Колон.

Признание

Лауреат Премии Чино дель Дука (1975), Премии «Мигель де Сервантес» (1977), французской Премии Медичи за иностранный роман (1979).

В честь Карпентера названа французская школа в Гаване.

Произведения

• Ecue-yamba-o!/ Экуэ Ямба-О! (1933, роман)
• La música en Cuba/ Музыка на Кубе (1946, эссе)
• El reino de este mundo/ Царство земное (1949)
• Los Pasos perdidos/ Потерянные следы (1953)
• Guerra del Tiempo/ Война времен (1958)
• El siglo de las luces/ Век Просвещения (1962)
• La ciudad de las columnas/ Город колонн (1970, эссе)
• El recurso del método/ Превратности метода (1974)
• Concierto barroco/ Концерт барокко (1974)
• La consagración de la primavera/ Весна священная (1978)
• El arpa y la sombra/ Арфа и тень (1979)

Сводные издания

• Obras completas: Т. 1—9 / Ed. al cuidado de М. L. Puga. México: Siglo XXI, 1983—1985
• Crónicas: En 11 t. La Habana: Arte y Literatura, 1975—1976

Публикации на русском языке

• Музыка Кубы. Москва: МузГИЗ, 1962
• Избранные произведения в 2 тт. М.: Художественная литература, 1974
• Весна священная. М.: Радуга, 1982.
• Мы искали и нашли себя: Художественная публицистика. М.: Радуга, 1984
• Превратности метода. М.: Прогресс, 1987
• Царство земное; Век Просвещения; Концерт барокко; Арфа и тень. М.: Радуга, 1988 (Мастера современной прозы)

Литература

• Зюкова Н. Алехо Карпентьер. Л.: Художественная литература, 1982.
• Кутейщикова В., Осповат Л. Новый латиноамериканский роман. М.: Художественная литература, 1983
• Пискунова С.И., В.Пискунов. Алехо Карпентьер и проблема необарокко в культуре XX века. – В кн.: Литература в контексте культуры. М., 1986
• Осповат Л. Человек и история в творчестве Карпентьера. – В кн.: Приглашение к диалогу. Латинская Америка: размышления о культуре континента. М., 1986
• Лисандро Отеро. Плавание через века. – «Культуры. Диалог народов мира», 1986, № 4
• Земсков В. Новая земля Алехо Карпентьера. – В кн.: Алехо Карпентьер. Избранное. М., 1988
• Энциклопедический словарь сюрреализма. М.: ИМЛИ РАН, 2007, с.231-232
• Mazziotti N. Historia y mito en la obra de Alejo Carpentier. Buenos Aires: F. García Cambeiro, 1972
• González Echevarría R. Alejo Carpentier, the pilgrim at home. Ithaca: Cornell UP, 1977
• Márquez Rodríguez A. Lo barroco y lo real-maravilloso en la obra de Alejo Carpentier. México: Siglo Veintiuno Editores, 1982
• Zamora L.P., Faris W.B. Magical realism: theory, history, community. Durham: Duke UP, 1995
• Padura L. Un camino de medio siglo: Alejo Carpentier y la narrativa de lo real maravilloso. México: Fondo de Cultura Económica, 2002
• Millares S. Alejo Carpentier. Madrid: Editorial Síntesis, 2004
• Birkenmaier A. Alejo Carpentier y la cultura del surrealismo en América Latina. Madrid: Iberoamericana; Frankfurt/Main: Vervuert, 2006

Ссылки

• [culture.niv.ru/doc/literature/world-encyclopedia/316.htm]
• [school-collection.edu.ru/dlrstore/347bd705-b2e5-0ce0-146a-584d90f807c4/1011401A.htm]
• [www.cubaliteraria.com/autor/alejo_carpentier]  (исп.)
• [www.americas-fr.com/litterature/carpentier.html]  (фр.)
• Карпентьер, Алехо (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Карпентьер, Алехо

– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.