Карп, Наталья
| Наталья Карп |
Ната́лья Ка́рп (урождённая Вайсман) (27 февраля 1911 — 9 июля 2007) — британская пианистка, уцелевшая в Холокосте[1].
Ранние годы жизни
Наталья Карп родилась в Кракове, Польше, и начала учиться игре на пианино в возрасте четырёх лет[2]. В возрасте тринадцати лет она переехала в Берлин, и в возрасте восемнадцать лет впервые выступила на сцене Берлинской Филармонии. Однако, практически сразу, в связи с со смертью матери, она вернулась — и вышла замуж за адвоката Юлиуса Хублера, который неодобрительно относился к её исполнительской карьере[1].
Холокост
В 1943 году, после смерти её супруга от бомбы, Карп была направлена в концентрационный лагерь Плашов, в котором она познакомилась с Амоном Гётом[1]. На свой день рождения, Гёт приказал ей играть перед ним и был настолько впечатлён её игрой, что оставил в живых не только её, но ещё и её сестру[3]. Она выбрала для исполнения Ноктюрн До-Минор Фредерика Шопена, интерпретации которого стали её визитной карточкой после войны[4]. Впоследствии, Наталья Карп вместе с сестрой попали в Освенцим; однако, обеим удалось выжить[3].
Карьера после войны
После завершения войны, Наталья вновь вернулась к музыке, вышла замуж за польского дипломата Йозефа Карпфа[2]. После того, как она потребовала политического убежища в Великобритании, она переехала в Лондоне и там родила двух дочерей. Затем она изменила свою фамилию, убрав из неё букву "ф". Некоторое время работала с Краковской Филармонией, выступала перед Оскаром Шиндлером (известного тем, что он спас много евреев из концентрационного лагеря Краков-Плашов), гастролировала по Германии и давала концерты даже в возрасте девяноста лет[1] .
Наталья Карп, когда выступала, всегда клала перед собой на рояль розовый носовой платок, который она приобрела сразу после войны, как символ женственности, — которую она потеряла во время своего пребывания в концентрационных лагерях[4].
Напишите отзыв о статье "Карп, Наталья"
Литература
- Одна из двух дочерей Натальи Карп, журналистка Анна Карпф, написала книгу, описывающую жизнь своих родителей: «После Войны: Жизнь После Холокоста», — которая была опубликована в 1996 году[5].
- Её (Натальи Карп) внук, Марк Лоувен, журналист телеканала BBC (и, в настоящее время[когда?], журналист BBC Athens Correspondent), в 2011 году написал биографию Натальи Карп[6]. В этой книге он не только рассказывает историю своей бабушки, но и связывает её с историей Жамилы Колономос (болг. Жамила Колономос)[7] из Республики Македонии, в которой было уничтожено 98% еврейского населения. Жамила также выжила в войне: сперва прячась, а затем присоединившись к партизанским отрядам Тито. 18 членов её семьи были убиты.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.timesonline.co.uk/tol/comment/obituaries/article2072592.ece Natalia Karp], TimesOnline.co.uk (14 июля 2007). Проверено 2 апреля 2008.
- ↑ 1 2 Heslop, Caroline. [www.guardian.co.uk/news/2007/jul/11/guardianobituaries.secondworldwar Natalia Karp], Guardian.co.uk (11 июля 2007). Проверено 2 апреля 2008.
- ↑ 1 2 Charters, David [www.liverpooldailypost.co.uk/views/obituaries/2007/07/13/natalia-karp-64375-19447972/ Natalia Karp]. LiverpoolDailyPost.co.uk. Проверено 2 апреля 2008.
- ↑ 1 2 [www.telegraph.co.uk/news/main.jhtml?view=DETAILS&grid=&xml=/news/2007/07/11/db1102.xml Natalia Karp], Telegraph.co.uk (11 июля 2007). Проверено 19 мая 2010.
- ↑ Karpf Anne. [books.google.com/books?id=xV7LAAAACAAJ The War After: Living with the Holocaust]. — Heinemann, 1996. — ISBN 0-434-00239-9.
- ↑ Lowen, Mark. [www.bbc.co.uk/news/magazine-15877299 Last survivors of the Holocaust keep memories alive]. BBC News (November 27, 2011). Проверено 27 ноября 2011.
- ↑ [bg.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D0%B0%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%B0_%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D1%81 Жамила Колономос — Уикипедия]
Ссылки
- [TimesOnline.co.uk Natalia Karp] (2007-07-14. Retrieved 2008-04-02.).
- [www.theguardian.com/news/2007/jul/11/guardianobituaries.secondworldwar Natalia Karp].
Отрывок, характеризующий Карп, Наталья
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
