Карраро, Франко

Франко Корраро Franco Carraro<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Член МОК Франко Корраро</td></tr>
Министр спорта, туризма и зрелищ Италии
27 июля 1987 года — 6 февраля 1990 года
Глава правительства:	Джованни Гориа Чириако де Мита Джулио Андреотти
Предшественник:	Марио де Ладзаро
Преемник:	Карло Тоньоли
мэр Рима
19 декабря 1989 года — 19 апреля 1993 года
Предшественник:	Пьетро Джубило
Преемник:	Франческо Рутелли
Рождение:	6 декабря 1939(1939-12-06) (84 года) Падуя, Королевство Италия
Партия:	Итальянская социалистическая партия
Деятельность:	государственный, политический, спортивный деятель и предприниматель
Награды:

Франко Корраро (итал. Franco Carraro, род. 6 декабря 1939 года, Падуя, Италия) — итальянский государственный, политический и спортивный деятель.

Биография

Спортивная карьера

Воднолыжный спорт:

• Чемпион Италии среди юниоров (1953—1954);
• Чемпион открытого чемпионата Италии (1955—1960);
• Чемпион Европы в слаломе (1965)
• Чемпион Европы в комбинации (1961)
• Чемпион Европы в команде (1958, 1959, 1960);
• Бронзовый призёр чемпионата мира (1957).

Государственная и деловая карьера

• 1981—1987 — вице-президент авиакомпании Alitalia
• 1987—1990 — министр туризма, спорта и зрелищ Италии.
• 1989—1993 — мэр Рима.
• 1994—1999 — президент корпорации Impregilio
• 1995—2000 — президент Venezia Nuova Consortium.
• 1999—2000 — вице-президент коммерческого банка Mediocredito S.p.A. (ныне Capitalia S.p.A.)
• C 2000 года — президент этого банка.

Работа в национальных и международных спортивных организациях

• 1962—1976 — президент Федерации воднолыжного спорта Италии
• 1963—1967 — председатель Технической комиссии Международной федерации воднолыжного спорта
• 1967—1973 — президент Международной федерации воднолыжного спорта
• 1966—1967 — вице-президент футбольного клуба «Милан»
• 1967—1971 — президент футбольного клуба «Милан»
• 1968—1972 — федеральный советник Итальянской федерации футбола
• 1973—1976 — вице-президент Итальянской федерации футбола
• 1976—1978 — президент Итальянской федерации футбола
• В 1977 году — вице-президент НОК Италии
• 1977—1987 — президент НОК Италии
• 1978—1986 — член Совета ФИФА
• 1980—1987 — президент Европейских олимпийских комитетов
• 1981—1987 — вице президент Ассоциации национальных олимпийских комитетов
• С 1986 года — член Организационного комитета Чемпиаоната мира по футболу ФИФА
• 1997—2001 — президент Профессиональной футбольной лиги Италии
• 2001—2006 — президент Итальянской федерации футбола
• С 2002 года — руководитель внутреннего аудита ФИФА
• 2004—2009 — член Исполнительного комитета УЕФА.

Работа в Международном олимпийском комитете (МОК)

• С 1982 года — член МОК
• 1983—1994 — заместитель председателя Комиссии МОК по олимпийской программе
• 1986—1987 — член Комиссии МОК по олимпийской солидарности
• 1998—2001 — руководитель группы по пересмотру олимпийской программы
• 2000—2004 — член Исполнительного комитета МОК
• 2001—2003 — заместитель председателя Финансовой комиссии МОК
• С 2002 года — председатель Комиссии МОК по олимпийской программе
• В 2002 года — член Комиссии МОК по завершении реформы МОК 2000 года

Награды

• Кавалер Большого креста ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (6 февраля 1980 года)
• Золотая цепь за спортивные заслуги (НОК Италии, 2004 год)

См. также

• Коррупционный скандал в итальянском футболе (2006)

Ссылки

• [www.olympic.org/uk/organisation/ioc/members/bio_uk.asp?id=22 Биография на официальном сайте МОК] (англ.)
• Карраро, Франко — статья из Большой олимпийской энциклопедии (М., 2006)

Отрывок, характеризующий Карраро, Франко

Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.