Карраско, Хуан Рамон

Хуан Рамон Карраско
Общая информация
Полное имя	Хуан Рамон Карраско Торрес
Прозвище	El Pita, JR
Родился	15 сентября 1956(1956-09-15) (67 лет) Саранди-дель-Йи, Уругвай
Гражданство	Уругвай
Рост	180 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Ривер Плейт (М)
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1973—1978	Насьональ	? (?)
1979—1980	Ривер Плейт	? (?)
1981	Расинг	? (?)
1982—1983	Текос УАГ	28 (4)
1984	Насьональ	? (?)
1985	Кукута Депортиво	? (?)
1985	Данубио	? (?)
1986	Насьональ	? (?)
1987	Кадис	10 (2)
1988	Ривер Плейт (М)	? (?)
1989	Пеньяроль	? (?)
1990	Сан-Паулу	4 (0)
1990	Ривер Плейт (М)	? (?)
1991	Белья Виста	? (?)
1992	Маритимо Каракас	? (?)
1992—1993	Ривер Плейт (М)	? (?)
1994	Насьональ	? (?)
1995	Рампла Хуниорс	? (?)
1995	Насьональ	? (?)
1996—1997	Ривер Плейт (М)	? (?)
1997	Насьональ	? (?)
2000—2001	Роча	? (?)
Национальная сборная**
1975—1985	Уругвай	19 (3)
Тренерская карьера
2000—2001	Роча
2002	Феникс
2003—2004	Уругвай
2006—2010	Ривер Плейт (М)
2010—2011	Насьональ
2011	Эмелек
2012	Атлетико Паранаэнсе
2012	Данубио
2015—н.в.	Ривер Плейт (М)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хуа́н Рамо́н Карра́ско (исп. Juan Ramón Carrasco Torres, 15 сентября 1956, Саранди-дель-Йи) — бывший уругвайский футболист. Выступал на позиции полузащитника. Сменил за свою карьеру футболиста, продолжавшуюся с 1973 по 2001 год (с перерывом в 1998—1999) более 10 клубов, в числе которых были оба уругвайских суперклуба — «Пеньяроль» и «Насьональ», аргентинские «Ривер Плейт» и «Расинг», бразильский «Сан-Паулу». За сборную Уругвая в 1975—1985 гг. провёл 19 матчей, в которых забил 3 гола.

Биография

Хуан Рамон Карраско начал профессиональную карьеру в составе клуба «Насьональ» в 1973 году. Команда, которая сумела, наконец, выиграть Кубок Либертадорес и Межконтинентальный кубок в 1971 году, уже постепенно погружалась в кризис и всё, чего успел добиться Карраско за своё единственное продолжительное пребывание в одном клубе — это титул чемпиона Уругвая в 1977 году.

Начиная с 1979 года, когда уругваец перешёл в состав аргентинского «Ривер Плейта», он до самого окончания карьеры игрока не задерживался в одной команде более 2 лет. В аргентинском «Ривере» он за эти 2 года (1979—1980) выиграл 3 чемпионата страны, после чего перебрался на год в «Расинг» из Авельянеды.

До 1997 года он 5 раз возвращался в «Насьональ», четырежды выступал за «Ривер Плейт» из Монтевидео, играл за клубы ещё 5 стран (включая непродолжительное пребывание в бразильском «Сан-Паулу» в 1990 году), другие клубы Уругвая (включая «Пеньяроль»), но так и не сумел выиграть на клубном уровне ни одного трофея за этот период. Наиболее близок к успеху Карраско был в 1992 году, когда в «Ривер Плейте» (Монтевидео) подобралась очень сильная команда, до последнего бившаяся за чемпионский титул с «Насьоналем», и упустившая его в последний момент. Впрочем, это 2-е место является наивысшим достижением в истории Клуба Атлетико «Ривер Плейт» (Монтевидео) (не путать с 4-кратным чемпионом Уругвая ФК «Ривер Плейт»).

В 1997 году Карраско завершил профессиональную карьеру в «Насьонале», но спустя 3 года возобновил её, будучи играющим тренером провинциальной «Рочи» в 2000—2001 годах.

На данный момент «Ривер Плейт» под руководством Карраско достиг полуфинала Южноамериканского кубка и в первом матче одержал победу над обладателем Кубка Либертадорес 2008 года ЛДУ Кито со счётом 2:1. Даже если «Ривер» не сумеет выйти в финал — это уже наивысшее достижение команды на международной арене.

Тренерский стиль

Изначально тренерский стиль Карраско (который даже получил прозвище tiqui-tiqui) привлёк внимание всей футбольной общественности страны. Все его команды показывают ультра-атакующую игру. Особенности тренерского стиля Карраско:

• Зачастую замены производятся в первой половине матча, даже в первые минуты
• Часто игрок может быть заменён, если он не планируется использоваться для атакующих действий команды. Кроме того, в случае, если игрок получает жёлтую карточку, он также может быть довольно скоро заменён
• Капитанская повязка может передаваться из игры в игру от одного футболиста к другому
• Стратегия игры также не постоянная и варьируется из матча в матч
• Его команды могут забить больше всего голов в турнире, но в то же время и пропустить больше всех из-за недостатков в оборонительных действиях

В последнее время в интернете распространились видеозаписи, где видны наставления Карраско игрокам Ривер Плейта в раздевалке, либо даже на поле во время перерыва. В частности, в испаноязычных блогах и форумах активно обсуждается речь Карраско своим подопечным в перерыве матча «Ривер Плейт» — «Насьональ». Карраско рассуждал примерно следующим образом: этот футбольный мяч (держит перед игроками мяч) сделан из коровы, корова — это женщина; эта бутса (держит перед игроками игровую бутсу) тоже сделана из кожи животного. В игре вы должны быть Мучачо, покорять мяч. Игроки «Насьоналя» очень сильны и уверены в своём превосходстве, они мучачо. Но вы то знаете про единение с женской сущностью мяча и мяч (называет мяч в женском роде) покорится вам, она покорится вам и вместе вы победите. Ривер Плейт выиграл матч со счётом 1:0.

Достижения

• Чемпион Уругвая (1): 1977
• Чемпион Аргентины (3): 1979 (Метрополитано), 1979 (Насьональ), 1980 (М)
• Победитель Лигильи (1): 2002

Ссылки

• [www.tenfieldigital.com.uy/servlet/hprfchju?1,13,1/13/,1,131 Профиль на tenfield]

Отрывок, характеризующий Карраско, Хуан Рамон

– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.