Каррера, Мартин
| Мартин Каррера исп. Martin Carrera<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 15 августа 1855 — 12 сентября 1855 | |||
| Предшественник: | Антонио Лопес де Санта-Анна | ||
| Преемник: | Ромуло Диас де ла Вега | ||
| Рождение: | 20 декабря 1806 Пуэбла, Новая Испания | ||
| Смерть: | 22 апреля 1871 (64 года) Мехико, Мексика | ||
Мартин Каррера (исп. Martin Carrera) — временный президент Мексики в течение месяца 1855 года.
Каррера в 9 лет стал курсантом в экспедиционных полках испанского короля Фердинанда VII. К 1818 году он был инструктором в Новой Испании. Он присоединился к повстанческой армии Трех гарантий после битвы Уэрта 30 августа 1821 года. Он был в армии, когда торжественно въехал в Мехико 27 сентября 1821 года.
В 1822 году будучи лейтенантом он командовал батареей артиллерии во время осады испанцами в Сан-Хуан-де-Улуа. Позже он был директором арсенала и командиром артиллерии в Сан-Луис-Потоси, защищал правительство президента Гуадалупе Виктория на время «Мотин-де-ла Акордада», восстание во главе с генерал Хосе Мария Lobato и Лоренцо де Савала в пользу Висенте Герреро (30 ноября 1828). В 1831 году он был назначен командиром Ла Куидадела в Мехико.
Каррера был произведен в бригадные генералы в 1840 году и в генералы дивизии в 1853 году. Он был членом Национальной Законодательной хунты в 1843 году и сенатором Республики с 1844 по 1846.
Мартин Каррера был командиром артиллерии в долине Мехико во время вторжения Соединенных Штатов Америки. Он воевал в сражениях у Падиерна (20 августа 1847), Молино дель Рей (6 сентября), и Каса Мата (11 сентября). После войны он был военным губернатором федерального округа (1853-55).
Когда Антонио Лопес де Санта-Анна подал в отставку из-за плана де-Аютла, хунта представителей назвала Карреру временным президентом, чтобы заменить его. Он работал им с 15 августа по 12 сентября 1855 года. 20 августа 1855, в соответствии с планом де-Аютла, он учредил выборы. Под давлением сторонников и противников Плана де-Аютла, он ушел в отставку в сентябре, передав офис Ромуло Диасу де ла Вега. Затем он удалился в частную жизнь в Мехико.
Каррера не принимал участие в войне реформ. Во время французского нашествия, он предложил свои услуги президенту Бенито Хуаресу, но не работал в правительстве или армии Хуареса.
Напишите отзыв о статье "Каррера, Мартин"
Ссылки
- (исп.) "Carrera Sabat, Martín," Enciclopedia de México, v. 3. Mexico City, 1996, ISBN 1-56409-016-7.
- (исп.) García Puron, Manuel, México y sus gobernantes, v. 2. Mexico City: Joaquín Porrua, 1984.
- (исп.) Orozco Linares, Fernando, Gobernantes de México. Mexico City: Panorama Editorial, 1985, ISBN 968-38-0260-5.
Отрывок, характеризующий Каррера, Мартин
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
