Карри, Джон

Джон Карри

Персональные данные
Представляет	Великобритания Великобритания
Дата рождения	9 сентября 1949(1949-09-09)
Место рождения	Бирмингем, Англия
Дата смерти	15 апреля 1994(1994-04-15) (44 года)
Место смерти	Стратфорд-на-Эйвоне, Уорикшир, Англия
Рост	180 см
Бывшие тренеры	Арнольд Гершвилер Карло Фасси Густав Лусси
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: Не соревновался по Новой судейской системе Олимпийские награды Фигурное катание (мужчины) Золото Инсбрук 1976 Одиночное катание

Джон Э́нтони Ка́рри (англ. John Anthony Curry; 9 сентября 1949, Бирмингем — 15 апреля 1994, Стратфорд-на-Эйвоне) — британский фигурист, выступавший в одиночном катании, олимпийский чемпион игр 1976 года.

Детство и юность

Карри родился в Бирмингеме (Англия). Он получил образование в школе Solihull School. В детстве Карри мечтал стать танцором, но отец не одобрил танцы как деятельность, подходящую для мальчика, поэтому вместо танцев Карри в 7 лет начал брать уроки фигурного катания. Поначалу спорт не являлся для Карри серьёзным занятием.

Любительская карьера

Когда ему исполнилось 16, умер отец, и фигурист переехал в Лондон, чтобы тренироваться у Арнольда Гершвилера. Карри вновь начал брать запрещенные прежде уроки танцев и посвятил своё основное время фигурному катанию. Арнольд Гершвилер помог ему завоевать первый титул чемпиона Великобритании в 1971 году. В 1972 году Карри нашёл американского спонсора, что позволило ему переехать в США и начать работу с тренерами Густавом Лусси и Карло Фасси. Под руководством Фасси спортсмен одержал победу на чемпионатах Европы и мира по фигурному катанию 1976 года, стал олимпийским чемпионом. На Олимпийских играх 1976 года он также нёс флаг за команду Великобритании.

Спортивный стиль Карри характеризовали балетные позиции, включение танцевальных элементов и превосходный контроль над телом. Наряду с канадским фигуристом Толлером Крэнстоном, Карри подчеркнул эстетическую сторону мужского катания и поднял фигурное катание на новый уровень выразительности. Ему удавались обязательные фигуры и прыжки.

Достижения

Соревнование	1970	1971	1972	1973	1974	1975	1976
Зимние Олимпийские игры			11				1
Чемпионаты мира		14	9	4	7	3	1
Чемпионаты Европы	12	7	5	4	3	2	1

Профессиональная карьера

После чемпионата мира 1976 года Карри стал профессионалом и основал собственное ледовое шоу и студию традиционных танцев. Кроме собственной хореографической постановки программ, Карри работал со знаменитыми танцевальными хореографами Питером Мартинсом и Твайлой Тарп. В общении Карри был человеком трудным, поэтому конфликты с руководством вынудили его приостановить свою деятельность в середине 1980-х годов. После этого Карри редко появлялся на публике.

В 1987 году Карри был поставлен диагноз ВИЧ, а в 1991 — СПИД. Он умер от сердечного приступа в 1994 году в возрасте 44 лет.

См. также

• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1972 — одиночное катание (мужчины)

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/cu/john-curry-1.html Профиль спортсмена]  (англ.) на Sports-Reference.com.

Отрывок, характеризующий Карри, Джон

Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.