Карский, Ян

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ян Карский
Награды и премии:

Ян Ка́рский (польск. Jan Karski, настоящее имя Ян Ромуальд Козеле́вский (польск. Jan Romuald Kozielewski); 24 июня 1914, Лодзь, Царство Польское, Российская империя, — 13 июля 2000, Вашингтон, США) — участник польского движения Сопротивления, Праведник мира.

После окончания факультета права и дипломатии львовского университета в 1935 году был отличником в артиллерийском училище подхорунжих во Владимире-Волынском. В январе 1939 года начал работу в Министерстве иностранных дел Польши.

После нападения Германии на Польшу в сентябре 1939 года Козелевский был мобилизован и направлен в уланский полк. Его полк был наголову разбит танковыми частями вермахта. Ян был ранен и затем был пленён советскими войсками, вторгнувшимися в Польшу с востока, и в результате обмена военнопленными оказался уже в немецком плену. В ноябре бежал из немецкого эшелона для военнопленных, вступил в польскую подпольную организацию и совершил тайную поездку во Францию с рапортами для правительства Польши в изгнании, тогда располагавшегося во Франции. В подполье Козелевский принял псевдоним «Карский», который он позднее стал использовать как официальную фамилию.

В июне 1940 года попал в руки гестапо в Словакии, но в результате операции Союза вооружённой борьбы был освобождён из больницы в Новы-Сонче. Позднее он нелегально пробрался в Польшу и работал в Бюро пропаганды и информации Главного штаба партизанской Армии Крайовой.

В 1942 году Роман Кнолл, глава отдела внешних сношений Армии Крайовой, бывший министром иностранных дел Польши, направил Карского в Лондон. Перед поездкой Роман Кнолл познакомил Карского с Леоном Файнером, активистом Бунда. Файнер сказал Карскому: «Польша снова обретет независимость после войны. Но польских евреев к тому времени не останется. Поезжайте в Лондон. Мы должны сделать всё, чтобы никто из союзников после войны не смог сказать, что ничего не знал об истреблении евреев… Я отправил десятки писем, сотни раз, прорвавшись к телефону, разговаривал с евреями в Швейцарии и Франции. Никто мне не поверил…». По просьбе Файнера Карский тайно посетил варшавское гетто и, переодевшись немецким солдатом, гетто в Избице Любельской, из которого заключённых направляли в лагеря уничтожения Белжец и Собибор.

Через Германию и Францию Карский добрался до нейтральной Испании, откуда он через Гибралтар попал в Лондон. Генерал Владислав Сикорский, глава правительства Польши в изгнании решил передать доклад Карского правительствам Великобритании и США.

В июле 1943 года Карский был принят президентом США Франклином Рузвельтом и рассказал ему о судьбе жертв Холокоста. Карский умолял об оказании помощи гибнущим. Президент США продемонстрировал недоверие и равнодушие.

Позднее Карский встретился с многими лицами из мира политики и культуры — но все они оказались неспособны поверить ему.

В 1944 году Карский написал книгу «Курьер из Польши: История тайного государства» («Courier from Poland: Story of a Secret State») напечатанную тиражом 360 тыс. экз.

После войны Карский остался в США и стал профессором Джорджтаунского университета. Он защитил докторскую диссертацию по политологии, в 1954 году получил американское гражданство.

В 1965 году он женился на польской еврейке Полине Ниренской, известной танцовщице и хореографе, все родственники которой погибли во время Холокоста.

В 1978 году он участвовал в фильме «Шоа», что способствовало осознанию мировой общественностью его усилий с целью остановить Холокост.

В 1982 году получил звание Праведника мира от института Яд ва-Шем, в 1994 году почётное гражданство государства Израиль.

На пресс-конференции в Вашингтоне в 1982 году Карский сказал: «Бог выбрал меня, чтобы Запад узнал о трагедии в Польше. Тогда мне казалось, что эта информация поможет спасти миллионы людей. Это не помогло, я ошибался. В 1942 году, в Варшавском гетто и в Избице Любельской я стал польским евреем…

Семья моей жены (все они погибли в гетто и в лагерях смерти), все замученные евреи Польши стали моей семьей. При этом я остаюсь католиком. Я католический еврей. Моя вера говорит мне: второй первородный грех, которое человечество совершило в отношении евреев в годы Второй мировой войны в Европе, будет преследовать его до конца времен…»

В 1995 году Карский был награждён польским орденом Белого Орла.

Он почётный доктор восьми университетов США и Польши. В 1996 году в Польше о нём был снят документальный фильм «Моя миссия».

В 1998 году он был номинирован на Нобелевскую премию мира.

На похороны Карского прибыли президент США Клинтон и президент Польши Квасьневский.

Памятники Карскому в виде его фигуры в натуральный рост, сидящей на скамейке, находятся напротив польского консульства в Нью-Йорке, в кампусе Джорджтаунского университета, а также в польских городах: Варшава, Кельце, Лодзь и в кампусе Тель-Авивского университета. В 2015 г. вышел документальный кинофильм «Ян Карский. Праведник мира»[1].

Напишите отзыв о статье "Карский, Ян"



Примечания

  1. [www.youtube.com/watch?v=lGK8coZzgzE Ян Карский. Праведник мира (2016). Трейлер на русском. - YouTube]

Ссылки

  • [berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer8/Duhin1.php Л.Духин. Ян Карский: жизнь и судьба польского праведника, пытавшегося остановить Холокост]
  • [jn.com.ua/History/karsky_2104.html М.Дор. Ян Карский: «Все замученные евреи Польши стали моей семьей»]
  • [katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=121 Последняя беседа с Яном Карским]
  • [www.chayka.org/article.php?id=1757 А.Сиротин. Ян Карский пытался остановить Холокост]

Литература

  • J. Korczak, Misja ostatniej nadziei, Warszawa 1992.
  • E. T. Wood, Karski: opowieść o emisariuszu, Kraków 1996.
  • J. Korczak, Karski, Warszawa 2001.
  • Y. Haenel, Jan Karski, 2009.
  • S. M. Jankowski, Karski: raporty tajnego emisariusza, Poznań 2009.
  • E. Thomas Wood & Stanisław M. Jankowski (1994). Karski: How One Man Tried to Stop the Holocaust. John Wiley & Sons Inc. page 316; ISBN 0-471-01856-2.

Отрывок, характеризующий Карский, Ян

– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.