Карсон, Рэйчел
| Рэйчел Луиз Карсон | |
| англ. Rachel Louise Carson | |
 Рэйчел Карсон, 1940 год Фото Службы рыбных ресурсов и дикой природы США | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
| Награды и премии: | |
Рэйчел (или Рахиль) Луиз Карсон (англ. Rachel Louise Carson; 27 мая 1907, Спрингдел[en], Пенсильвания — 14 апреля 1964, Силвер-Спринг, Мэриленд) — американский биолог, деятель в сфере охраны природы, писательница. В её книге «Море вокруг нас» (1951) научная точность объединяется с проникновенным описанием живой природы.
Всемирную популярность Карсон принесла книга «Безмолвная весна» (первое английское издание «Silent spring» в 1962 году, на русском языке издана в 1965 году[1]), посвященная вредному действию пестицидов на живые организмы, особенно на птиц. Карсон обвинила химическую промышленность в дезинформации, а представителей власти — в необоснованном принятии на веру заявлений производителей агрохимикатов.
Работы Карсон содействовали развитию экологических движений в США и других странах. Уже после её смерти деятельность Карсон дала такие плоды, как международный запрет инсектицида ДДТ и создание Агентства по охране окружающей среды США.
Деятельность
В 1935 Рэйчел начала работать в американской Службе рыбных ресурсов и дикой природы: сначала готовила сценарии для научных радиопрограмм, а через год стала младшим гидробиологом. В то же время писала публикации для журналов и местных газет.
Первая книга «Под морским ветром» (Under the Sea-wind), вышла в 1941 году и осталась практически незамеченной. Известность принесла книга «Море вокруг нас» (The Sea Around Us), которая была опубликована в 1951 году и на протяжении многих недель возглавляла список бестселлеров. В 1952 году Рэйчел Карсон покинула правительственную службу, чтобы посвятить себя творчеству.
Однажды друзья принесли ей несколько дроздов, пораженных ДДТ, — веществом, которым обрабатывают поля для защиты урожая от вредителей. Лапки птиц были судорожно прижаты к тельцу в смертельной агонии. Этот случай сподвиг Рэйчел заняться экологической деятельностью, часто направленной против влиятельных корпораций и правительственных учреждений. Её поддержали некоторые другие ученые. Книга «Молчаливая весна» вызвала широкий резонанс и увеличила число защитников природы.[2]
После публикации книги Рэйчел Карсон сразу была обвинена представителями химической промышленности и некоторыми членами правительства в алармизме. Её называли «истерической женщиной», некомпетентной для написания подобных книг. Однако, несмотря на эти упреки, «Безмолвная весна» стала бестселлером. Книгу считают инициатором развития нового экологического движения. В то же время, в медицине ДДТ считается оптимальным средством для предотвращения малярии, его эффективность и относительная безопасность показаны в многочисленных испытаниях, что нашло подтверждение в официальной позиции ВОЗ по использованию ДДТ для контроля за переносчиком малярии.
Рэйчел Карсон умерла в 1964 году после долгой борьбы с раком груди.
Посмертно награждена Джимми Картером Президентской медалью Свободы.
Высказывания
Свою точку зрения Рэйчел Карсон чётко высказала таким образом:
Те, кто больше всего ценит прибыли и технический прогресс, бессознательно считают, что выход человека на сцену истории отменяет проблему равновесия в природе. С тем же успехом они могли бы считать, что заодно отменяется и закон всемирного тяготения! Равновесие в природе основывается на внутренних связях живого мира и его связях с окружающей средой. Это не означает, что человек не должен стараться склонить чашу весов в свою пользу, но при любых обстоятельствах он должен помнить, что делает, и предусматривать последствия своих шагов.
— [edu.zelenogorsk.ru/projs/eko/braun/vved.html Настольная книга любителя природы]
После публикации «Безмолвной весны» Рэйчел Карсон писала своему другу:
Красота живого мира, который я старалась спасти, всегда была превыше всего в моем понимании вместе с гневом по поводу осуществляемых бессмысленных жестокостей. Я ощущала себя связанной торжественным обязательством сделать все, что могу, — если бы я не попробовала хотя бы этого сделать, я бы никогда не могла ощущать себя счастливой в природе.
Оригинальный текст (англ.)The beauty of the living world I was trying to save has always been uppermost in my mind—that, and anger at the senseless, brutish things that were being done. I have felt bound by a solemn obligation to do what I could---if I didn’t at least try I could never be happy again in nature
— [americanswhotellthetruth.org/pgs/portraits/Rachel_Carson.html Americans Who Tell the Truth. Rachel Carson]
См. также
Напишите отзыв о статье "Карсон, Рэйчел"
Примечания
- ↑ Карсон, 1965.
- ↑ [edu.zelenogorsk.ru/projs/eko/braun/vved.html Настольная книга любителя природы]. Три натуралиста, преодолевшие предрассудки
Библиография
на английском:
- Under the Sea Wind, 1941, Simon & Schuster, Penguin Group, 1996, ISBN 0-14-025380-7
- [digitalcommons.unl.edu/usfwspubs/6/ Fishes of the Middle West] (PDF). United States Government Printing Office (1943).
- [digitalcommons.unl.edu/usfwspubs/3/ Fish and Shellfish of the Middle Atlantic Coast] (PDF). United States Government Printing Office (1945).
- [digitalcommons.unl.edu/usfwspubs/1/ Chincoteague: A National Wildlife Refuge] (PDF). United States Government Printing Office (1947).
- [digitalcommons.unl.edu/usfwspubs/5/ Mattamuskeet: A National Wildlife Refuge] (PDF). United States Government Printing Office (1947).
- [digitalcommons.unl.edu/usfwspubs/4/ Parker River: A National Wildlife Refuge] (PDF). United States Government Printing Office (1947).
- [digitalcommons.unl.edu/usfwspubs/2/ Bear River: A National Wildlife Refuge] (PDF). United States Government Printing Office (1950). (with Vanez T. Wilson)
- The Sea Around Us, Oxford University Press, 1951; Oxford University Press, 1991, ISBN 0-19-506997-8
- The Edge of the Sea, Houghton Mifflin 1955; Mariner Books, 1998, ISBN 0-395-92496-0
- Silent Spring, Houghton Mifflin, 1962; Mariner Books, 2002, ISBN 0-618-24906-0
- Silent Spring initially appeared serialized in three parts in the June 16, June 23, and June 30, 1962 issues of The New Yorker magazine
- The Sense of Wonder, 1965, HarperCollins, 1998: ISBN 0-06-757520-X published posthumously
- Always, Rachel: The Letters of Rachel Carson and Dorothy Freeman 1952–1964 An Intimate Portrait of a Remarkable Friendship, Beacon Press, 1995, ISBN 0-8070-7010-6 edited by Martha Freeman (granddaughter of Dorothy Freeman)
- Lost Woods: The Discovered Writing of Rachel Carson, Beacon Press, 1998, ISBN 0-8070-8547-2
- Bedrock: Writers on the Wonders of Geology, edited by Lauret E. Savoy, Eldridge M. Moores, and Judith E. Moores, Trinity University Press, 2006, ISBN 1-59534-022-X
на русском:
- Карсон, Рахиль. Безмолвная весна : пер. с англ. = Silent Spring. — М.: Прогресс, 1965. — 216 с.
Отрывок, характеризующий Карсон, Рэйчел
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
