Карточные деньги

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Карточные деньгифиатные деньги, печатавшиеся на простой бумаге или игральных картах и использовавшиеся в качестве денежного средства в некоторых странах и колониях, включая Нидерландский Суринам, Новую Францию и Францию. Введение карточных денег часто сопровождалось ростом инфляции.





Дизайн и использование

Для возможности использования игральных карт в качестве денежного средства на них требовалось указать номинал, а также нанести печать, серийный номер и необходимые подписи[1]. В Новой Франции применялось тиснение геральдической лилии и наносились подписи интенданта, губернатора и казначея[2]. В Нидерландском Суринаме способы придания карточным деньгам законной силы варьировались от выпуска к выпуску[3].

Как правило, карточные деньги выпускались в экстренных случаях[2]. Они могли обеспечиваться иной валютой (например, кредитным средством обращения и платежа) или не обеспечиваться вовсе[1][2].

Применение

Новая Франция

Канада

В ходе экспансии французских колоний в Новой Франции (ныне — восточная часть Канады) в XVII веке, валюта доставлялась из Франции. Когда колонии грозило банкротство из-за высоких расходов в связи с войной против ирокезов и ухудшившейся торговлей[4], интендант Жак де Мёлль с разрешения короля Франции ввёл в обращение карточные деньги, чтобы платить довольствие солдатам[5]. Вскоре нововведение стало использоваться и в коммерции[6][2], снизив зависимость колонии от интерконтинетальных доставок монет, которые могли быть утеряны из-за плохой погоды или нападения[7]. Организовать местное производство монет не представлялось возможным из-за недостатка драгоценных металлов[8], поэтому карточные деньги пришлись весьма кстати. По примерным подсчётам в карточных деньгах циркулировало порядка двух миллионов «ливров»[2].

Через несколько лет использование карточных денег осложнилось из-за деятельности фальшивомонетчиков, хотя за подделку предусматривались такие наказания как порка, клеймение, изгнание и даже повешение[9][10]. Впрочем, фальшивые деньги лишь усугубили уже существовавшую проблему чрезмерного большого выпуска карточных денег, приведшего к высокой инфляции. Попытки контроля инфляции не увенчались успехом, и к 1717 году карточные деньги были выведены из обращения[11], а в 1720 — объявлены не имеющими никакой ценности[8].

Отмена карточных денег привела к стагнации экономики, так как не было циркуляции валюты, и в 1730 году правительство вернуло карточные деньги, выпустив к 1733 году около 600 тысяч «ливров». В отличие от предыдущих эмиссий, эти деньги были напечатаны не на игральных картах, а на простой бумаге. В 1763 году, после очередного скачка инфляции, карточные деньги были окончательно выведены из обращения в колонии[8][12].

Иллинойсская земля

В 1740-х годах командование Форта де Шатр, располагавшегося на Иллинойсской земле, стало выплачивать жалование солдатам при помощи карточных денег. Деньги, получившие название «солдатского сальдо» (фр. Solde de Troupe) не обеспечивались правительством Франции и могли использоваться только для расчётов со складскими интендантами. В 1763 году форт перешел под контроль англичан, которые по закону должны были платить жалование монетами[13], но, благодаря культурному и социальному влиянию французов, карточные деньги выпускались и циркулировали до середины десятилетия[14].

Суринам

В 1761 году карточные деньги были введены в обращение в Нидерландском Суринаме (ныне — Суринам). Изначально деньги имели круглую форму, напоминая монеты, но потом было принято решение делать их прямоугольными, чтобы сэкономить на стоимости выпуска, хотя еще какое-то время выпускались круглые и даже шестиугольные деньги[1][15]. Изначально подкрепленные кредитно-платежными средствами Нидерландов, потом деньги стали выпускаться без обеспечения[1][3], что привело к высокой инфляции. Однако инфляция не привела к отмене карточных денег на территории Суринама, и они использовались вплоть до 1828 года. В 1826 году Нидерландское колониальное правительство ввело официальную бумажную валюту[15], но формальный запрет на карточные деньги вступил в силу только через два года[2][3][1].

Франция

Во время Великой революции во Франции получили широкое распространение «доверительные билеты» (фр. billets de confiance) – напечатанные на плотной цветной бумаге средства платежа, на которых часто были нарисованы различные символы революции (например фригийский колпак или фасции). Также на «билетах» были патриотические лозунги, название ответственной за эмиссию коммуны и подпись ответственного лица[16]. Между 1790 и 1793 годами французские коммуны выпустили около пяти с половиной тысяч видов «доверительных билетов»[16].

«Доверительные билеты» не обладали гарантией, но могли быть обменяны на ассигнаты – разновидность бумажных денег, выпущенных революционным правительством[2][17]. Однако у властей не было достаточно ассигнатов, чтобы выкупить все карточные деньги, и возник дефицит бюджета[18]. Активная подделка «билетов» вынудила власти усложнить дизайн[19], но эта мера была кратковременной. В 1792 году «доверительные билеты» перестали приниматься к оплате[20], а к середине 1793-го года выпуск карточных денег во Франции прекратился полностью[20].

Напишите отзыв о статье "Карточные деньги"

Примечания

Литература

  • Larry Allen. [books.google.co.id/books?id=X4kgDkYxGrcC Encyclopedia of Money]. — Santa Barbara: ABC-CLIO, 2009. — ISBN 978-1-59884-252-4.
  • Florin Aftalion. [books.google.co.id/books?id=dQWXXIcNI2oC The French Revolution, an Economic Interpretation]. — Cambridge: Cambridge University Press, 1990. — ISBN 978-0-521-36241-2.
  • Bank of Canada. The Story of Canada's Currency. — Ottawa: Bank of Canada, 1966.
  • John Garretson Clark. [books.google.co.id/books?id=auzR3dtjUFMC New Orleans, 1718-1812: An Economic History]. — Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1970. — ISBN 978-0-8071-0346-3.
  • Cuhaj G.S. [books.google.co.id/books?id=tb_j0kGHufEC&pg=PA1122 Standard Catalog of World Paper Money. General Issues 1368—1960]. — 14-е изд. — Iola: Krause Publications, 2012. — 1295 с. — ISBN 978-1-4402-3195-7.
  • Deblon, Veronique [www.nbbmuseum.be/2012/10/money-games.htm Money Games]. National Bank of Belgium Museum (October 2012). Проверено 11 сентября 2014. [www.webcitation.org/6SVIGV5HR Архивировано из первоисточника 11 сентября 2014].
  • Charles Gayarre. [books.google.com/books?id=gOsxAQAAMAAJ History of Louisiana – The French Dominion]. — New York: Redfield, 1854.
  • Richard A. Lester. [books.google.co.id/books?id=O15Wba6gaDQC Money and Banking in Canada] / Edward P. Neufeld. — Montreal: McGill-Queen's University Press, 1964. — 9–23 с.
  • R. W. McLachlan. The Canadian Card Money. — Montreal: [s.n.], 1911.
  • Nancy M. Miller Surrey. [books.google.com/books?id=4Ao9AAAAYAAJ The Commerce of Louisiana During the French Regime, 1699 – 1763]. — Columbia University (Dissertation), 1916.
  • Eric P. Newman. The Early Paper Money of America. — Krause Publications, 2008. — ISBN 0-89689-326-X.
  • Pritchard. In Search of Empire: The French in the Americas, 1670–1730. — Cambridge: Cambridge University Press, 2004. — ISBN 978-0-521-82742-3.
  • Shafer, Neil [www.numismaster.com/ta/numis/Article.jsp?ad=article&ArticleId=24558 Surinam a Collecting Challenge]. Bank Note Reporter (3 January 2012). Проверено 11 сентября 2014. [www.webcitation.org/6SVJlL7yT Архивировано из первоисточника 11 сентября 2014].
  • Richard Taws. [books.google.co.id/books?id=_UYEVprn1oYC&pg=PA14 The Politics of the Provisional: Art and Ephemera in Revolutionary France]. — University Park, Pennsylvania: Pennsylvania State University Press, 2013. — ISBN 978-0-271-05418-6.
  • Tori, Mori [www.cbvs.sr/museum/numis-infovoorz-moni%20tori%2008.htm Wan Bigi Karta]. Central Bank of Suriname. Проверено 11 сентября 2014. [www.webcitation.org/6SVmKfySu Архивировано из первоисточника 11 сентября 2014].
  • Harry G. Wigington [www.spmc.org/journals/paper-money-vol-xxiii-no-1-whole-no-109-january-february-1984 The Illinois Country Currency] // Paper Money. — Society of Paper Money Collectors, 1984. — Январь-февраль (vol. XXIII). — P. 3–11. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0031-1162&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0031-1162].  (требуется подписка)


Отрывок, характеризующий Карточные деньги

– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.