Карун
| Карун | |
 Устье Каруна в Хорремшехре | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
950 км |
| Бассейн |
65 230 км² |
| Расход воды |
575 м³/с (Ахваз) |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Карун Водоток] | |
| Исток |
|
| — Местоположение |
хр. Загрос |
| — Высота |
2200 м |
| Устье | |
| — Местоположение | |
| — Координаты |
30°25′39″ с. ш. 48°09′55″ в. д. / 30.4275083° с. ш. 48.1653500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=30.4275083&mlon=48.1653500&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 30°25′39″ с. ш. 48°09′55″ в. д. / 30.4275083° с. ш. 48.1653500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=30.4275083&mlon=48.1653500&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Водная система | |
|
| |
| Страна | |
| Регион | |
|
| |
Кару́н (перс. کارون — кору́:н) — наиболее полноводная и единственная судоходная река на территории Ирана. До ХХ века — главнейшая транспортная артерия страны.
Карун протекает на юго-западе Ирана. Берёт начало в провинции Чехармехаль и Бахтиария, в горах Загрос. Затем река вступает в пределы Хузестана (на востоке Месопотамской низменности). У Шуштера в Карун впадает река Диз (en:Dez River). В городе Хорремшехр впадает в Шатт-эль-Араб (Арвандруд) — реку образующуюся при слиянии Тигра и Евфрата.
В древности река Карун впадала непосредственно в Персидский залив[1][2]. В составе Македонской империи река звалась «Паситигар»[3].
В Х веке вассальный эмир Фана-Хосров (перс.: فنا خسرو), более известный под арабским именем Абуд-аль-Даула (арабс.: عضد الدولة, 936 – 983), приказал вырыть судоходный канал, соединивший реку Карун с Шатт-эль-Арабом. Канал, получивший имя Хафар, дожил до наших дней. За старым руслом Каруна, которое несёт свои воды напрямую в Персидский залив, закрепилось название Бахманшир.
В 1812 году арабский шейх Юсуф бин-Мардо Аль-Кааби (из племени Бани-Кааб) заложил в устье Хафара портовый город Мохаммера (современный Хорремшехр). В 1913—1914 гг. в Мохаммере работала международная комиссия по Турецко-персидскому разграничению. Комиссия была четырёхсторонней: русско-британско-турецко-персидской. Британским комиссаром был назначен дипломатический чиновник со славянской фамилией Вратислав, а его помощником — капитан Вильсон…
|
По условиям Разграничительного акта, вся водная полоса нижнего течения Шатт-эль-Араба признана турецким владением, исключением некоторых островов и «Порта Мохаммеры», т. е. пространства воды вверх и вниз по реке у впадения в неё реки Карун (приблизительно на протяжении между островом Агават и пунктом Тувейиджат). Эта часть границы была быстро закончена путём двух выездов комиссии по реке, сперва на турецкой канонерке «Мармарис», а затем на маленьком персидском пароходике. Был намечен и пункт на левом берегу канала Хаййен (один из левых притоков Шатт-эль-Араба), откуда д. б. начаться сухопутная граница по безводной пустыне в тылу Мохаммеры. | 
|
Общая протяжённость реки Карун — 950 км, площадь водосборного бассейна — 65230 км². От города Ахваз река Карун судоходна. Дельта Каруна образует остров Абадан, на котором расположен одноимённый город Абадан.
См. также
Напишите отзыв о статье "Карун"
Примечания
- ↑ [iahs.info/redbooks/a221/iahs_221_0293.pdf Regional generalization of flood characteristics in Karun River basin]. Flow Regimes from international Experimental and Network Data. International Association of Hydrological Sciences (1994). Проверено 14 марта 2010.
- ↑ [www.uv.es/EBRIT/micro/micro_314_57.html Karun River]. Encyclopædia Britannica. Universitat de València. Проверено 14 марта 2010.
- ↑ Что, по всей вероятности является транскрипцией её библейского имени Фисон».
Ссылки
- Карун // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Карун
– Папенька скоро приедет?– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
