Карусель (фильм, 1923)
| Карусель | |
| Merry-Go-Round | |
 | |
| Жанр |
драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Финис Фокс |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Уильям Х. Дэниелс, |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
110 мин. |
| Страна | |
| Год | |
Карусель (англ. Merry-Go-Round) — немой художественный фильм кинокомпании Universal Pictures, который начал снимать режиссёр Эрих фон Штрогейм и закончил режиссёр Руперт Джулиан. В главных ролях Норман Керри и Мэри Филбин. Вышел на экраны в 1923 году.
Содержание
Сюжет
История о графе Максимилиане, влюблённом в ярмарочную артистку Мици, котору тиранит зловещий хозяин цирка Шани Хубер. Граф женат на Гизеле фон Штайнбрук, однако после многочисленных событий он возвращается к бедной девушке, которую не переставал любить.
В ролях
- Норман Керри — граф Франц Максимилиан фон Хохенег
- Мэри Филбин — Агнес Урбан
- Дэйл Фуллер — Марианка Хубер
- Мод Джордж — Мадам Эльвира
- Чезаре Гравина — Сильвестр Урбан
- Джордж Хэкэторн — Варфоломей Грубер
- Споттисвуд Эйткен — военный министр, отец Гизелы
- Эдит Йорк — Урсула Урбан
- Джордж Сигмэн — Шани Хубер
- Лиллиан Сильвестр — миссис Аврора Россрейтер
- Дороти Уоллес — графиня Гизела фон Штайнбрук
История создания
К 1922 году режиссёр, сценарист и актёр Штрогейм был самым талантливым режиссёром Universal Studios. Съёмки начались 25 августа 1922 года, однако уже спустя пять недель Штрогейм был заменён Ирвингом Тальбергом на Руперта Джулиана. Штрогейм к этому времени отснял уже 271 сцену, израсходовав на это 8000 футов плёнки (2438 в метрах) и истратив $ 220 000. Штрогейм утверждал, что он успел снять только половину фильма, как бы там ни было но только 600 футов, сделанных Штрогеймом были включены в окончательный вариант фильма[1].
В процессе годичного производства «Глупых жён» Эриха фон Штрогейма (1922), продюсер не смог уволить режиссёра, так как тот ещё и исполнял главную роль, а на производство картины было уже израсходовано более $ 1 млн. (астрономическая сумма по тем временам). Для этого проекта Штрогейм заверял Тальберга, что уложится в намеченные сроки и не превысит бюджет, однако продюсер для подстраховки не согласился на то, чтобы режиссёр и на сей раз исполнил главную роль, настояв на кандидатуре Нормана Керри[2]. Благодаря этому, Тальберг на сей раз безболезненно расстался с режиссёром.
Когда Штрогейма уволили, актёр Уоллес Бири, работавший над ролью хозяина цирка Шани Хубера бросил работать в знак протеста и был заменён Джорджем Сигманом. Под руководством Джулиана работа возобновилась 7 октября 1922 года и продолжалась вплоть до 8 января 1923 года[1]. Джулиан заново переснял большинство уже сделанных ранее сцен и сюжет стал отличаться от первоначальной концепции Штрогейма[2].
«…когда фильм был на три четверти готов, Ирвинг Тальберг в отсутствие Карла Леммле отстранил меня от постановки, поскольку не желал брать на себя ответственность за столь же дорогую, как и «Глупые жены», картину. Я оказался первым режиссёром в кино, которого в процессе съемки выставили за дверь, но случай со мной стал прецедентом.
Я не очень пострадал с финансовой точки зрения, поскольку через две недели меня пригласили в «Голдуин Компани» и предложили впятеро больший оклад. Но меня крайне огорчило то, как искалечили и оскопили мой фильм. Через адвокатов я потребовал от «Юнивэрсл компани» убрать мое имя из титров как автора и режиссеpa фильма, но прокатчики оставили его из рекламных соображений».
Премьеры
-
США — 1 июля 1923 года состоялась американская премьера фильма в кинотеатре Rivoli в Нью-Йорке[1]. - США — с 3 сентября 1923 года начался театральный прокат фильма на всей территории Соединённых Штатов[1].
-
Франция — 27 июня 1924 года состоялась европейская премьера фильма в Париже. -
СССР — с 1924 года фильм демонстрировался в СССР под названиями «Карусель», «Адъютант Франца-Иосифа», «Балаган жизни».
Напишите отзыв о статье "Карусель (фильм, 1923)"
Примечания
Ссылки
- «Карусель» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.youtube.com/watch?v=R0LLESQUozo Смотреть фрагмент фильма «Карусель» (1923) на youtube.com]
|
||||||
Отрывок, характеризующий Карусель (фильм, 1923)
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
