Карфагенская церковь

Карфаге́нская це́рковь — историческая поместная христианская церковь с центром в городе Карфаген, существовавшая в II—VII веках.

История

Христианство распространилось в Северо-Западной Африке ещё в апостольские времена — первым епископом Карфагенским стал святой апостол от семидесяти Епенет.

Кафедра Карфагена, как столицы провинции и второго по величине (после Рима) города в западной части империи, с самого начала имела преимущество чести в Церкви. Уже во II веке Карфаген становится одним из важнейших христианских центров. Епископ Карфагена носил титул «епископа Африки, Нумидии, Триполитании и Мавретании». К 180 году в его области уже было 70 епископских кафедр. Карфагенская Церковь в конце II века становится средоточием одной из двух основных школ богословия первых столетий (вторая — Александрийская). Выдающимися богословами Карфагенской Церкви стали священномученик Киприан Карфагенский и блаженный Августин Гиппонский. Некоторое время епископ Карфагена носил почётный титул патриарха Карфагена. К 300 году, по разным оценкам, в Церковь входило 5-15 % населения Империи, то есть 50-75 млн человек.

С III по V век Карфаген был местом череды важных .

Халкидонский собор в 451 году окончательно определил округа пяти первенствующих епископов, закрепив за ними титул патриархов. Карфагенская Церковь вошла в патриарший округ Римской Церкви, но сохранила самоуправление в качестве автокефальной митрополии.

Уже в VI веке Римская империя распалась, в связи с чем пришёл в упадок и Карфаген.

В V веке Африканский диоцез империи был захвачен вандалами, в большинстве своём бывшими арианами. В годы вандальского гнёта долго отстаивавшая свою самостоятельность Карфагенская Церковь вынуждена всё более опираться на Римскую.

В 533 году Карфаген отвоеван Византийской Империей и после этого Карфагенская церковь возможно вошла в ведение Александрийского Патриарха вместе с областями Южной Испании, временно присоединёнными к Византии при императоре Юстиниане I. Однако, затем главенство над Карфагеном твёрдо утверждается за Римской кафедрой, в то время как в гражданском отношении бывший Африканский диоцез находилась в рамках Византийской империи как Африканский экзархат. Карфаген ещё оставался важной епархией Римской церкви, но в связи с мусульманскими завоеваниями приходил в упадок. Последнее упоминание о Карфагенском епископе относится к 635 году.

В 698 году Карфаген захватили арабы, остатки зданий пошли на строительство города Тунис.

Известны два епископа Карфагенских в середине XI века.

Предстоятели

• ап. Епенет
• Оптат
• Агриппин (упом. ок. 197 — нач. III в.)
• Кир
• Донат I
• Киприан (249—258)
  • Феликиссим, лжеепископ (251 — ?)
  • Фортунат, лжеепископ
  • Максим, лжеепископ
• Карпофор (258 — ?)
• Лукиан
• Менсурий (? — 311)
• Цецилиан (311 — ок. 325)

Донатисты:

• • Майорин, епископ (311—315)
  • Донат II, епископ (315—355, изгнан в 347)
  • Пармениан, епископ (355—391)
  • Примиан, епископ (391—393, 394 — ок. 400-х)
  • Максимиан, епископ (393—394)

• Грат (ок. 330-х — 352)
• Реститут (352—373)
• Генефлий (373 — ?)
• Аврелий (391 — ?)
• Капреол
• Кводвультдеус (ок. 434 — ок. 454, бежал в 439)
• Деогратий (ок. 454—456)
  • вдовство кафедры
• Евгений (481—505, изгнан в 496)
  • вдовство кафедры
• Вонифатий (ок. 523 — ок. 535)
• Репарат (ок. 535 — ок. 553, изгнан в 551)
• Примос (Примасий) (ок. 553 — ок. 565)
• Публиан (ок. 581)
• Доминик (ок. 591)
• Фортуний (ок. 632)
• Виктор (ок. 635)
  • неизвестно
• Фома (ок. 1053)
• Киприан (ок. 1076)

Отрывок, характеризующий Карфагенская церковь

Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.