Касая, Юкио

Юкио Касая
Личная информация
Гражданство	Япония Япония
Клуб	Nikka Whisky Distilling
Дата рождения	17 августа 1943(1943-08-17) (80 лет)
Место рождения	Йоити, Япония
Спортивная карьера	1964 — 1976
Рост	170 см
Вес	63 кг
Награды и медали Олимпийские игры Золото Саппоро 1972 Нормальный трамплин Чемпионат мира по лыжным видам спорта Серебро Высоке Татры 1970 Нормальный трамплин

Юкио Касая (яп. 笠谷幸生 Касая Юкио, род. 17 августа 1943 года в Йоити) — японский прыгун с трамплина, первый в истории Японии чемпион зимних Олимпийских игр (1972), призёр чемпионата мира по лыжным видам спорта.

Карьера

Первым успехом в карьере Касая стала победа на национальном чемпионате в 1964 году. В том же году он участвовал на Играх в Инсбруке, но не смог попасть даже в десятку сильнейших в обоих видах программы. Через четыре года в Гренобле японец дважды занимал места в третьем десятке.

В 1969 году дебютировал на Турне четырёх трамплинов, в том же сезоне стал вице-чемпионом мира на среднем трамплине, уступив только лишь советскому прыгуну Гарию Напалкову.

Перед домашней Олимпиадой Юкио Касая был одним из фаворитов соревнования прыгунов, а также считался главной надеждой хозяев на завоевание медали. В олимпийском сезоне Касая выиграл три первых этапа Турне четырёх трамплинов, но вместо поездки на последний этап в Бишофсхофен он принял решение вернуться в Японию, чтобы сосредоточится на подготовке к Олимпиаде. В соревнованиях на среднем трамплине Юкио захватил лидерство после первого прыжка и смог удержать своё преимущество, став первым в истории Японии чемпионом зимних Игр. На большом трамплине Касая занял седьмое место.

На Олимпиаде 1976 года Касая был удостоен чести быть одним из знаменосцев олимпийского флага на церемонии открытия. На соревнованиях прыгунов японец выступил на слишком удачно, дважды занимая места в конце второго десятка.

В 1998 году на домашней Олимпиаде в Нагано Касая вновь был среди числе спортсменов, которые несли Олимпийский флаг на церемонии открытия.

Выступления на Олимпийских играх

Олимпийские игры	Нормальный трамплин	Большой трамплин
1964 Инсбрук	23	11
1968 Гренобль	23	20
1972 Саппоро	01 !	7
1976 Инсбрук	16	17

Ссылки

• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=JP&competitorid=29544&type=result Юкио Касая] — статистика на сайте FIS  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ka/yukio-kasaya-1.html Юкио Касая] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Касая, Юкио

– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.