Касл, Уильям
| Уильям Касл | |
| William Castle | |
 | |
| Имя при рождении: |
Уильям Шлосс |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
| Направление: | |
Уильям Касл (англ. William Castle) — американский режиссёр. Известна его своеобразная «раскрутка» своих фильмов, в основном фильмов ужасов.
Биография
Уильям Касл родился 24 апреля 1914 года в Нью-Йорке в еврейской семье. Касл начал свою актёрскую карьеру ещё подростком играя на Бродвее. Работая театральным менеджером, он следил за тем, чтобы на всех представлениях «Дракулы» в котором играл Бэла Лугоши, в целях рекламы в зале присутствовала медицинская сестра — именно тогда Касл познакомился со старой практикой театральных шоу-менов, в целях рекламы и нагнетания напряжения держать у ворот театра кареты скорой помощи или демонстративно сливать в канализацию ведра жидкости, напоминающей по виду кровь. Во второй половине 30-х годов он переезжает в Голливуд. В 1943 году он режиссирует свой первый фильм, а с 1947 года занимается и продюсированием. Основными жанрами, в которых он снимал фильмы, были детективы, нуары и вестерны.
С середины пятидесятых годов Касл, в основном, работает на телевидении. В 50-е годы американское телевидение и кино оказались в жесткой конкуренции — телевещание предоставляло широкий диапазон развлекательных программ, которые можно было смотреть не выходя из дому, а также демонстрировало кинофильмы. Киностудии были вынуждены искать выход из ситуации, чтобы вернуть зрителей — прежде всего это выразилось в интенсивном применении цветных съемок (количество цветных фильмов заметно возросло, несмотря на их более высокую стоимость), технологий 3-D, мощных и более совершенных звуковых системах, которые не мог дать обычный черно-белый телевизор. Касл пошел дальше, применяя старые трюки вместе с собственными наработками в кинотеатрах, добавляя в кино элемент телевизионного интерактивного общения с аудиторией. В 1958 году выходит его первый фильм ужасов под названием «Мрак». Всех зрителей, которые приходили посмотреть этот фильм, страховали на случай смерти от страха — помимо билета выдавались стразовые купоны фирмы «Ллойд», а в конце сеанса значки с надписью "Я не боюсь — я ходил на «Мрак». Вторым фильмом режиссёра был «Дом на холме ужасов». Во время показа этого фильма над зрителями во время самых напряжённых моментов фильма проносились трехметровые пластиковые скелеты, которые были заранее привязаны к потолку проволоками (Касл называл этот эффект Emergo), что приводил в восторг молодежь, швырявшуюся в фигуры пустыми стаканами и пакетами из под попкорна. Этот фильм также свёл Касла с Винсентом Прайсом, который, впоследствии, сыграл в нескольких его фильмах.
Во время просмотра фильма Колющий (так же «Звоночек») зрителей, сидевших в креслах, бил ток малого напряжения, так как по задумке Касла в кресла некоторых кинотеатров была проведена проводка. В нужные моменты картину останавливали и записанный голос Винсента Прайса восклицал, что существо из кинокартины проникло в кинозал, и просил людей ощутивших его присутствие кричать что есть мочи. В фильме «13 призраков» Касл впервые появляется со словами вступления. При просмотре следующего его фильма ужасов «Убийственный» в середине показа фильма делался так называемый Перерыв страха, в течение которого любой желающий мог спокойно уйти из кинотеатра, данный ход был рассчитан на очень впечатлительных людей. По окончании фильма «Мистер Сардоникус» зрители могли «в живую» проголосовать с помощью карточек с люминисцирующими силуетами большого пальца за смерть главного героя, либо за его жизнь и исцеление, хотя существовала только одна концовка фильма и сам режиссёр в весьма пренебрежительном тоне предлагал зрителям отпустить Сардоникуса, больше подталкивая не щадить, так что большинство голосовало за наказание. Для показа фильма «Зотц» Касл специально приготовил монетки, которые можно было видеть в фильме, они выдавались всем купившим билет на фильм.
В 1963 году Касл снял ремейк фильма 1932 года «Старый мрачный дом». После были фильмы «Смирительная рубашка» и «Я видела, что вы сделали», которые вернули актрисе золотой эпохи Голливуда — Джоан Кроуфорд былую славу. Последним его срежиссированным фильмом, связанным с тематикой фильмов ужаса стала комедия о призраках «Дух желает». К концу 60-х годов Касл занялся продюсированием (фильм «Ребёнок Розмари», сериал «Ghost Story»). Но в 1974 году он вновь снял фильм ужаса, получивший название «Цевьё».
Скончался 31 мая 1977 года от сердечного приступа.
Фильмография
Режиссёр
- 1944 — Когда незнакомцы женятся (When Strangers Marry)
- 1951 — Голливудская история (Hollywood Story)
- 1958 — Мрак (Macabre)
- 1959 — Дом на холме призраков
- 1959 — Колющий (The Tingler)
- 1960 — 13 призраков
- 1961 — Убийственный (Homicidal)
- 1961 — Мистер Сардоникус (Mr. Sardonicus)
- 1962 — Зотц ! (Zotz!)
- 1963 — Старый мрачный дом (The Old Dark House)
- 1964 — Смирительная рубашка (Strait-Jacket)
- 1964 — Ходящий в ночи (The Night Walker)
- 1965 — Я видела, что вы сделали (I Saw What You Did)
- 1966 — Давай убьём дядю (Let’s Kill Uncle)
- 1967 — Дух желает (The Spirit Is Willing)
- 1974 — Цевьё (Shanks)
Продюсер
- 1968 — Ребёнок Розмари (Rosemary’s Baby)
Интересные факты
- В интервью «100 лет ужаса» Винсент Прайс с восторгом вспоминал о работе над фильмом «Звоночек», и отметил Касла как хорошего режиссёра с отличным чутьем на зрелищность, с которым было интересно работать: «Он не был великим, но он знал как хорошо делать жанровое кино».
- В 1997 году Джоел Сильвер и Роберт Земекис создали кинокомпанию Dark Castle Entertainment, которая, по их замыслу, должна была снимать ремейки старых фильмов ужасов, поставленных Каслом. Таковыми фильмами явились «13 привидений» и «Дом на холме ужасов», но впоследствии кинокомпания не ограничилась лишь фильмами Касла.
Напишите отзыв о статье "Касл, Уильям"
Ссылки
- [horror.citycat.ru/tekst/castle.html Биография режиссёра] (рус.) (недоступная ссылка с 12-10-2016 (2746 дней))
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Касл, Уильям
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
