Касперовская икона Божией Матери

Касперовская икона Божией Матери
Касперовская икона Божией Матери
Дата появления:	XVI век
Иконографический тип:	Умиление
Местонахождение:	Одесский Успенский кафедральный собор
Дата празднования	29 (12) июля, 1 (14) октября, в среду Светлой Седмицы

Ка́сперовская икона Божией Матери — один из иконописных образов Богородицы, почитаемый как чудотворный. Находится в Успенском соборе города Одесса. Празднование 29 (12) июля, 1 (14) октября и в среду Светлой седмицы.

Иконография

Касперовский образ Богородицы представляет собой небольшую икону, написанную на холсте, наклеенном на доску. Икона схожа с Корсунской иконой Божией Матери и в современной иконописи эти два образа практически неразличимы.

История

В Россию икона в конце XVI века была привезена сербами, приехавшими из Трансильвании по приглашению русского правительства. Его предок, в середине XVIII века, поселился в Ольвиопольском уезде Херсонской губернии.

Икона передавалась по наследству, пока в 1809 году её не приобрела помещица, жена штабс-капитана, Иулиания Ионовна Касперова, проживающая в своём имении Касперово (в настоящее время Кизомыс, Белозерского района, Херсонской области). Икона к тому времени значительно обветшала.

В феврале 1840 года Касперова ночью молилась со слезами перед Касперовой иконой Божией матери с просьбой помочь ей в её бедах. Вдруг Касперова увидела, что икона обновилась и лик Богородицы просветлел.

Мелкопоместная дворянка Вера Бурлеева, жившая в соседнем селе в то же время никак не могла излечить паралич левой руки. Весной 1840 года во сне она услышала голос Богоматери, посылаюший её в село Касперово помолиться иконе. Бурлееву привезли в дом Касперовых, где после молитвы она вылечилась.

Летом 1843 года случаются ещё три выдающихся исцеления. После молитв перед образом Божией Матери выздоровел Иван Шумяков, 13-летний крестьянский мальчик из города Херсона, страдавший припадками падучей болезни. Выздоровела очаковская мещанка Мария Смешная, которую в дом Касперовой привезли разбитую параличом. До исцеления Смешная не владела половиной своего тела и двигаться самостоятельно была не в силах. После молитвы перед образом Пресвятой Девы и помазания маслом от лампады возвратился рассудок новоивановской крестьянке Парасковье Семипудовой, которая долгое время была одержима.

Через в последних числах января 1844 года икону переносят в сельский храм.

С тех пор от Касперовой иконы Богоматери стали проистекать исцеления, и люди признали её чудотворной. В 1846-м году собранная по этому поводу комиссия официально признала действительность всех чудотворений и к Касперовой иконе начали стекаться паломники из Херсона, Очакова, Одессы, Николаева и других мест.

С 1852 года по просьбе жителей Херсона каждый год на праздник Вознесения Господня Касперовскую икону Божией Матери стали приносить в городской собор.

Во время блокады Одессы британским флотом в ходе Крымской войны жители города обратились к архиепископу Иннокентию (Борисову) с просьбой перенести Касперовскую икону в одесский Спасо-Преображенский собор:

…от всего сердца веруем в чудную помощь Богоматери и уповаем, что пребывание Её Лика в нашем городе будет непреоборимым оплотом против вражеских нападений и надежнейшим залогом нашего спасения.

После получения высочайшего разрешения просьба была удовлетворена. Образ был перенесён в Одессу крестным ходом и пребывал в городе с 6 августа 1854 года до 20 мая 1856 года. Каждую пятницу перед литургией архиепископ Иннокентий читал перед иконой акафист Покрову Пресвятой Богородицы, составленный им самим. Перед иконой давали обет сёстры милосердия Крестовоздвиженской общины.

Касперовской иконой архиепископ Иннокентий благословлял отправлявшиеся в Севастополь войска. Во время молебнов солдаты покупали свечи за медные гроши и пятаки. Архиепископ сделал распоряжение хранить эти деньги отдельно от других пожертвований, а затем отлить из них медный крест и установить его в кафедральном соборе в память будущим поколениям. Одесса осталась невредимой. 1 октября 1854 года осада была снята, после чего было решено «в поучение потомству сделать это событие незабвенным и день 1 октября праздником священным». С тех пор чудотворную икону 1 октября стали приносить в Одессу, где она и оставалась до среды Светлой седмицы в Спасо-Преображенском кафедральном соборе.

После поражения на реке Альме, открывшем путь войскам союзников на Севастополь и Симферополь, началось отступление русских войск. Архиепископ Иннокентий один прибыл в Симферополь 13 сентября 1854 года. На следующий день архиепископ совершил в соборе молебен, обличая малодушие и призывая заботиться о войсках. 15 сентября Иннокентий направил главнокомандующему светлейшему князю Александру Меншикову письмо с просьбой о разрешении приехать в Севастополь, дабы помолиться с войсками и передать им список с Касперовской иконы, однако получил отказ. 16 сентября архиепископ произнёс в соборе проповедь, благословив Симферополь и Крым Касперовской иконой.

С 1918 года чудотворный образ пребывал в Спасо-Преображенском соборе постоянно. В 1936 году после уничтожения собора Касперовскую икону перенесли в Успенский собор, ставший позднее кафедральным. Чудотворный образ Касперовской иконы Пресвятой Богородицы находится в нём и сейчас.

Молитва

О Пресвятая Дево, Мати Господа вышних сил, небесе и земли Царице, града и страны нашея всемощная Заступнице! Приими хвалебноблагодарственное пение сие от нас, недостойных раб Тво­их, и вознеси молитвы наша ко Престолу Бога, Сына Твоего, да милостив будет неправдам нашим, и пробавит благодать Свою чтущим всечестное имя Твое и с верою и любовию покланяющимся чудотворному образу Твоему. Немы бо достойны от Него помиловани быти, аще не Ты умилостивиши Его о нас, Владычице, яко вся Тебе от Него возможна суть. Сего ради к Тебе прибе­гаем, яко к несомненней и скорей Заступнице нашей: услыши нас, молящихся Тебе, осени нас вседержавным покровом Твоим и испроси у Бога, Сына Твоего: пастырем нашим ревность и бдение о душах, градоправителем мудрость и силу, судиям правду и нелицеприятие, наставником разум и смиренномудрие, супругом любовь и согласие, чадом послушание, обидимым терпение, обидящим страх Божий, скорбящим благодушие, радующимся воздержание, всем же нам дух разума и благочестия, дух милосердия и кротости, дух чистоты и правды. Ей, Госпоже Пресвятая, умилосердися на немощныя люди Твоя: разсеянныя собери, заблуждшия на путь правый настави, старость поддержи, юныя уцеломудри, младенцы воспитай, и призри на всех нас призрением милостиваго Твоего заступления, воздвигни нас из глубины греховныя и просвети сердечныя очи наша ко зрению спасения, милостива нам буди зде и тамо, в стране земнаго пришельствия и на Страшном суде Сына Твоего: преставльшияся же в вере и покаянии от жития сего отцы и братию нашу в вечней жизни со ангелы и со всеми святыми жити сотвори. Ты бо еси, Госпоже, слава небесных и упование земных. Ты по Бозе наша надежда и заступница всех, притекающих к Тебе с верою. К Тебе убо молимся, и Тебе, яко всемогущей помощнице, сами себе и друг друга и весь живот наш предаем, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Литература

• А. А. Климкова [www.pravenc.ru/text/1681231.html Касперовская икона Божией Матери] // Православная энциклопедия. Том XXXI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2013. — С. 479-480. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-031-8

Ссылки

• [www.belmagi.ru/icon/kasperov.htm Икона Пресвятой Богородицы "Касперовская"]

Отрывок, характеризующий Касперовская икона Божией Матери

Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал: