Каспранский, Ахметкамал Ахмадинурович

Ахметкамал Ахмадинурович Каспранский<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый секретарь Башкирского обкома РКП(б)
март — май 1920
Предшественник:	Юмагулов, Харис Юмагулович
Преемник:	Викман, Пётр Михайлович
Рождение:	27 августа 1895(1895-08-27) д. Бейкеево, Топорнинская волость, Уфимский уезд, Уфимская губерния
Смерть:	10 декабря 1937(1937-12-10) (42 года) Уфа
Супруга:	Марьям-ханум
Дети:	Майя, Булат
Партия:	ВКП(б) / КПСС
Военная служба
Годы службы:	1916—1917; 1920
Принадлежность:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание:	не установлено

Ахметкамал Ахмадинурович Каспранский (1895, д. Бейкеево — 1937, г. Уфа) — ответственный (1-й) секретарь Башкирского областного комитета ВКП(б) (март — май 1920)

Биография

Каспранский Ахметкамал Ахмадинурович родился 27 августа 1895 года в деревне Бейкеево Топорнинской волрсти Уфимского уезда Уфимской губернии (Кушнаренковского район РБ) в семье имама-хатиба Ахмадинура Каспранского. По национальности татарин.

Его дед Исмагил был беднейшим крестьянином села Тукмаклы. Отец работал у баев в работниках, потом прислуживая учителям. В 1890 году, после сдачи экзамена при духовном управлении, был назначен имамом-хатибом в деревне Бейкеево Топорнинского (Кушнаренковского) района. Его первая жена умерла от туберкулеза. Второй раз женился на дочери богатого крестьянина Юсупа Галеева, которой было 17 лет. Родились дети: сыновья Рухилбаян (1892 г.), вторым был — Ахметкамал (1895 г.), две дочери.

С 1903 по 1909 годы учился в медресе «Усмания» в Уфе. Окончив медресе «Усмания», Ахметкамал поступил в медресе «Хусаиния» в Оренбурге (учебное заведение миллионера Хусаинова) для получения среднего образования. После забастовки учеников с требованиями учиться в медресе и светским предметам (физики, химии) был отчислен и вернулся домой.

Работал библиотекарем в д. Янышево Уфимского уезда (1915—1916).

В 1916 он был призван в армию. Во время Февральской революции 1917 года он был в Петрограде и был избран членом Петроградского мусульманского социалистического комитета.

Места работы: c 1918 по 1919 года — зав. отделом по делам мусульман, член мусульманской секции Казанского губкома РКП(б). С марта 1920 года был политическим секретарем Башкирского обкома РКП(б).

Протестуя против Декрета ВЦИК и СНК РСФСР «О государственном устройстве Автономной Советской Башкирской Республики» (от 19 мая 1920), Каспранский оставил пост секретаря обкома. В 1921 году Ахметкамал Ахмадинурович эмигрировал в Турцию, где работал в Советском посольстве переводчиком.

В 1923 году Каспранский вернулся в Россию, работал в Орехово-Зуевском уездном профсовете. В 1930—1937 годах — зав. отдела учета и статистики Наркомата земледелия БАССР.

Репрессирован в 1937 году. Расстрелян 10 декабря 1937 года. Его дети: дочь Майя 7 лет, сын Булат, которому не было и года остались сиротами. Жена Марьям-ханум, ткачиха, умерла в 1991 году. Похоронена в Москве.

Реабилитирован Ахметкамал Ахмадинурович в 1956 году.

Ссылки

www.knowbysight.info/KKK/12363.asp

encycl.bash-portal.ru/kaspranskyi.htm

avangard-pressa.ru/home/2499-2012-09-04-10-42-50.html

Отрывок, характеризующий Каспранский, Ахметкамал Ахмадинурович

– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.