Каспэ, Святослав Игоревич
Поделись знанием:
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
Святосла́в И́горевич Каспэ́ (родился 2 сентября 1968 в Москве) — российский политолог.
Содержание
Образование
В 1992 окончил исторический факультет Московского педагогического государственного университета им. В. И. Ленина. 26 мая 1999 защитил кандидатскую диссертацию «Имперская политическая культура и модернизация в России: ретроспективный анализ и современная ситуация». Кандидат политических наук. С 2009 года доктор политических наук.
Научная деятельность
С 1992 по 1995 — научный сотрудник Института национальных проблем образования, с 1995 по 1998 — заместитель директора по научной работе Института развития регионального образования. Грантополучатель Московского общественного научного фонда и Фонда Форда. С 1996 по 2000 читал социологию и политологию в Московской международной высшей школе бизнеса «МИРБИС», в 1997—1999 преподавал политологию в Государственном университете гуманитарных наук. С 1999 — доцент, с 2006 — профессор факультета прикладной политологии Государственного университета — Высшей школы экономики.
Заместитель директора-руководитель научно-аналитического центра «Полития», Фонда «Российский общественно-политический центр» (РОПЦ). Заместитель главного редактора журнала политической философии и социологии политики «Полития», научный секретарь и ведущий семинара «Полития».
Научные интересы: имперские политические системы, политическая модернизация незападных обществ, этнополитика, методология политической науки федерализм; этнополитика; электоральные процессы.
Публикации
Книги
- Империя и модернизация: общая модель и российская специфика — М.: РОССПЭН, 2001.
- Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2008.
Избранные статьи
- Новый Свет. Опыт социального конструирования // Средневековая Европа глазами современников и историков. Ч.4. — М.: Интерпракс, 1994.
- Российская цивилизация и идеи А.Дж. Тойнби // Свободная мысль. 1995. № 2.
- Империи: генезис, структура, функции // Полис. 1997. № 5.
- Имперская политическая культура в условиях модернизации // Полития. 1998. № 3.
- Демократические шансы и этнополитические риски в современной России // Полис.1999. № 2.
- Граждане-электорат-фракции: преобразования политических мнений на выборах в Государственную Думу Российской Федерации в 1993, 1995 и 1999 гг. // Полития. 1999. № 4. (В соавторстве).
- Советская империя как виртуальная реальность // Россия и современный мир. 2000. № 1.
- Парламентская кампания 1999 г. и электоральная социология // Полития. 2000. № 1. (В соавторстве).
- Административные и информационные ресурсы в контексте выборов-99 // Полития. 2000. № 2. (В соавторстве).
- Конструировать федерацию: Renovatio Imperii как метод социальной инженерии // Полис. 2000. № 5. Исправленная и дополненная версия работы опубликована в кн.: Пространство власти. Исторический опыт России и вызовы современности. — М.: МОНФ, 2001.
- Измерения свободы: парламентский электоральный процесс в постсоветской России // Полития. 2000. № 3. (В соавторстве).
- Центр и вертикаль: политическая природа путинского президентства // Полития. 2001. № 4.
- Этнополитические стереотипы и дефектность российского федерализма // Россия. Политические вызовы XXI в. Второй всероссийский конгресс политологов. — М.: РОССПЭН, 2002.
- Империя под ударом. Конец дебатов о политике и культуре // Полития. 2003. № 1.
- Поляризованность электоральных предпочтений в России. Опыт выборов в Государственную Думу РФ в 1993—2003 гг. // Полития. 2004. № 2. (В соавторстве).
- Империя как руина и строительный материал: «nation-building» в современной России // Империи и современный мир. М.: ИНИОН, 2004.
- Апология центра: о забытом методологическом ресурсе политической науки // Полис. 2005. № 1.
- Imperium jako ruina i materiał budowlany // Europa. 2004. № 32 (Warszawa).
- Анализ электоральных предпочтений в России в 1993—2003 г.: динамика индекса поляризованности // Экономический журнал Высшей школы экономики. 2005. Т. 9. № 2. (В соавторстве).
- Поляризованность электоральных предпочтений в России. Опыт выборов в Государственную думу Российской Федерации в 1993—2003 гг. Препринт WP7/2005/02. — М.: ГУ- ВШЭ, 2005. (В соавторстве).
- Суррогат империи: о природе и происхождении федеративной политической формы // Полис. 2005. № 4.
- Спроси у Бутенопа // Русский журнал. 20.05.2005
- Размышления у входа в империю // Эксперт. 2005. № 39.
- Империя как руина и строительный материал: «nation-building» в современной России // Nowak A. (ed.). Rosja i Europa Wschodnia: «imperiologija» stosowana / Russia and Eastern Europe: applied «imperiology» — Krakow: Arcana, 2006. — P.60-75.
- Imperial Political Culture and Modernization in the Second Half of the Nineteenth Century // Burbank J., von Hagen M. (eds.) Russian Empire: Space, People, Power, 1700—1930 — Bloomington: Indiana University Press — forthcoming.
- Иезуитов, государство в Парагвае // Российская Католическая энциклопедия. Т.2. — М.: Изд-во Францисканцев, 2006.
- (Рец. на кн.) А.Миллер Империя Романовых и национализм // Pro et Contra. 2006. № 4 — С.102-108.
Напишите отзыв о статье "Каспэ, Святослав Игоревич"
Ссылки
- [new.hse.ru/C15/C15/kaspe-s-i/default.aspx Биография]
Отрывок, характеризующий Каспэ, Святослав Игоревич
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
