Кассам (оружие)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Кассам» (араб. القسام‎) — твердотопливный неуправляемый реактивный снаряд «земля – земля» кустарного изготовления. Используется для обстрелов территории Израиля с территории сектора Газа.

Назван по имени аль-Кассама, влиятельного исламского священнослужителя, руководителя террористической организации «Чёрная рука» в подмандатной Палестине.

Первый «Кассам» поднялся в воздух в октябре 2001 года в разгар Второй интифады. Но лишь в марте 2002 боевикам удалось достать до израильского города Сдерот. С тех пор, бо́льшая часть ракет запускается в сторону Сдерота (расстояние от границ сектора Газа — 4 км) или Ашкелона (9 км).





Обстрелы Израиля

Обстрелов Ракет Сбиты системой ПРО Убито Ранено
2001 5 5 Нет системы ПРО 0 0
2002 17 ок. 20 Нет системы ПРО 0 0
2003 80 ок. 100 Нет системы ПРО 0 0
2004 118 ок. 260 Нет системы ПРО 5 46
2005 123 ок. 270 Нет системы ПРО 3 26
2006 580 ок. 1020 Система в разработке 2 36
2007 437 ок. 760 1 (Испытание) 2 125
2008 560 ок. 1490 Система в разработке 7 162
2009 302 ок. 570 1 (Испытание) 0 42
2010 86 ок. 100 Система в разработке 1 2
2011 118 ок. 185 16 (Система принята на вооружение) 2 21
2012 875 ок. 1506 421 (Система принята на вооружение) 5 240
Всего: 3301 ок. 6286 439 27 700

Характеристика ракет «Кассам»

Эта примитивная ракета класса «земля-земля», оснащённая только обычной боеголовкой, может нанести ущерб зданиям и людям, не находящимся в защищённом помещении. Она изготовлена из полой трубы, в которую помещена взрывчатка. В хвостовой части ракеты устанавливается приспособление для особого вида горючего, при сгорании которого выделяется газ, истекающий назад и приводящий ракету в движение. Горючее для «Кассама» состоит из простой смеси белого сахара с калийной селитрой KNO3, применяемой в сельском хозяйстве в качестве удобрения. Эта смесь сгорает очень быстро и, выделяя большое количество газов, позволяет ракете взлететь.

«Кассам» оснащают боевой частью весом в несколько килограммов, начинённой взрывчаткой. В сущности, это самодельная ракета, состоящая из металлической трубы длиной около 70 см, дальнобойность[1] которой варьирует от 3 до 18 км.

Обстрел «Кассамами» отличается низкой точностью, поскольку пусковая установка этих ракет весьма примитивна и производится кустарными методами. Поэтому террористы направляют ракеты в сторону мест высокого скопления населения (обычно это поселения городского типа) для того, чтобы вероятность попадания была как можно выше, несмотря на неточность выстрела.

При попадании ракета взрывается с большим шумом, но не всегда наносит большой ущерб. Поражение «Кассамом», оснащённым только обычной взрывчаткой, — точечное, с радиусом до 5 метров. «Кассамы» выпускаются поодиночке или залпом из нескольких ракет. Армия обороны Израиля перехватывает 47% реактивных снарядов, выпущенных с территории сектора Газа. Как правило в 1 день по городам Сдероту и Ашкелону осуществляется 1.78 пусков ракет "Кассам".К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3381 день]

Модификации ракеты

Кассам-1 Кассам-2 Кассам-3 «Эль-Кудс»-101
Длина (см) 79 180 200 230
Диаметр (см) 6 15 17 13
Масса ракеты (кг) 5.5 32 90  ?
Масса боезаряда (кг) 0,5 5-7 10  ?
Максимальная дальность (км) 3 8-10 10 16

См. также


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Кассам (оружие)"

Примечания

  1. [www.terrorism-info.org.il/malam_multimedia/English/eng_n/pdf/ipc_e007.pdf Summary of rocket fire and mortar shelling in 2008] (англ.). Intelligence and Terrorism Information Center at the Israel Intelligence Heritage & Commemoration Center (IICC) при Центре специальных исследований (IICC) (1 January 2009). Проверено 20 апреля 2011. [web.archive.org/web/20100120223844/www.terrorism-info.org.il/malam_multimedia/English/eng_n/pdf/ipc_e007.pdf Архивировано из первоисточника 20 января 2010].

Отрывок, характеризующий Кассам (оружие)

– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.