Кассини, Артур Павлович

Артур Павлович Кассини<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Артур Павлович Кассини, 1903</td></tr>
Посол России в Испании
1 января 1905 — 1909
Предшественник:	Дмитрий Егорович Шевич
Преемник:	Фёдор Андреевич Будберг
Посол России в США
06.11.1897 — 1904
Предшественник:	Эрнест Карлович Коцебу
Преемник:	Роман Романович Розен
Посол России в Китае
17.11.1891 — 3.10.1896
Предшественник:	Константин Васильевич Клейменов
Преемник:	Александр Иванович Павлов
Рождение:	1835(1835)
Смерть:	1919(1919) Париж
Род:	Кассини
Супруга:	Зоя Дмитриевна Бибикова
Награды:

Граф Артур Павлович Кассини (1835 — 1919) — русский дипломат, посланник Российской империи в Китае, посол в Северо-Американских Штатах и Испании, действительный тайный советник. Дед Олега Кассини.

Биография

Представитель дворянского рода итальянского происхождения Кассини, сын российского генерального консула в Триесте и Венеции действительного статского советника Павла Викторовича Кассини. Именным Высочайшим указом от 14 октября 1892 года Артуру и его брату Михаилу было предоставлено право с нисходящим потомством пользоваться графским титулом, с которым их дед Виктор Иванович Кассини был принят на российскую службу.

Окончив Александровский лицей (1854), вступил в службу 18 декабря 1854 года. В 1862 году пожалован в звание камер-юнкера, в 1880 году — в звание камергера, а 1 апреля 1881 года произведён в действительные статские советники.

C 25 сентября 1884 года являлся поверенным в делах, а с 10 мая 1888 года — министром-резидентом при Ганзейских вольных городах в Гамбурге. 17 ноября 1891 года назначен Чрезвычайным Посланником и Полномочным Министром в Китай, 28 марта 1893 года пожалован в гофмейстеры Высочайшего двора. Оставался посланником в Китае до 3 октября 1896 года.

6 ноября 1897 года Кассини получил назначение Чрезвычайным Посланником и Полномочным Министром в Северо-Американские Штаты, а в следующем году его статус был повышен — он стал Чрезвычайным и Полномочным Послом.

1 января 1905 года Кассини был назначен послом в Испанию и 30 марта 1906 года произведён в действительные тайные советники. В 1909 году 74-летний Артур Павлович вышел в отставку.

После Октябрьской революции эмигрировал во Францию и умер в Париже в 1919 году.

Кассини был женат на Зое Дмитриевне Бибиковой (1840—05.12.1906), вдове князя Евгения Александровича Львова и дочери министра внутренних дел Д. Г. Бибикова. Умерла в Виши (Франция) и похоронена в Петербурге. Их дочь Маргарита (1882—1962) в браке с дипломатом Александром Лоевским имела сыновей Олега и Игоря, которые сделали успешную карьеру в США под фамилией Кассини.

Награды

За свою службу Кассини был награждён многими российскими и иностранными орденами, в их числе:

• Орден Святого Станислава 1-й степени (1884 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1889 год)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1895 год)
• Орден Белого орла (1898 год)
• Орден Святого Александра Невского (6 апреля 1904 года; бриллиантовые знаки этого ордена пожалованы 18 декабря того же года)

Ссылки

• [query.nytimes.com/search/query?frow=0&n=10&srcht=s&daterange=period&query=arthur+cassini&srchst=p&hdlquery=&bylquery=&mon1=09&day1=18&year1=1851&mon2=12&day2=31&year2=1980&submit.x=19&submit.y=8 Статьи с упоминанием Кассини] в архиве New York Times.
• [www.vgd.ru/VESTNIK/3vest3.htm#М._Талалай Русские мемории графского рода Коронини-Кронберг]
• [www.rusdiplomats.narod.ru/kassini-ap.html Артур Павлович Кассини 1835—1919]. Проверено 23 июля 2013. [www.webcitation.org/6IzuhdUIO Архивировано из первоисточника 20 августа 2013].

Литература

• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского. 1725 — 1917. Т. 3. — М., 2009. — С. 630. — ISBN 978-5-89577-145-7
• Список гражданским чинам первых трёх классов на 1906 год. — СПб., 1906. — С. 145.

Отрывок, характеризующий Кассини, Артур Павлович

– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.