Кассола, Карло
Поделись знанием:
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
| Карло Кассола | |
| итал. Carlo Cassola | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Цитаты в Викицитатнике | |
Карло Кассола (итал. Carlo Cassola; 17 марта 1917, Рим, Италия — 29 января 1987, Монте-Карло, Монако) — итальянский писатель.
Биография
Карло Кассола дебютирует с первыми рассказами в 1937 году. До Второй мировой войны он пишет преимущественно короткие рассказы. Его первые сборники «На окраине» (Alla periferia) и «Смотр» (La visita) издаются 1942 году. Уже в этих ранних работах заметен интерес писателя к изображению простых и естественных сторон жизни. После войны он пишет ряд повестей, основанных на событиях партизанской борьбы и объединённых в сборник «Старые товарищи» (I vecchi compagni,1953). Среди них следует отметить повесть «Рубка леса» (Il taglio del bosco, 1950), которая стала значительным событием в итальянской литературе 1950-х годов. Партизанская борьба послужила основой для романа «Фаусто и Анна» (Fausto e Anna, 1952), а также для самого известного романа Кассолы «Невеста Бубе» («La ragazza di Bube», 1960). За этот роман Карло Кассола удостоился премии Стрега, а в 1963 году по нему был снят одноимённый фильм с Клаудией Кардинале в главной роли.
В 1960-х годах Кассола пишет сборники рассказов и повести «Чёрствое сердце» (Un cuore arido, 1961), «Охотник» (Il cacciatore, 1964), «Памятные времена» (Tempi memorabili, 1966), «История Ады» (Storia di Ada, 1967), «Местная железная дорога» (Ferrovia locale, 1968). Поздний период творчества нашёл отражение в романе «Страх и грусть» (Paura e tristezza, 1970), повестях «Человек и пёс» (L’uomo e il cane, 1977) и «Оставшийся в живых» (Il superstite, 1978). В 1976 году за книгу «Соперник» (L’antagonista) Кассола получает премию Банкарелла, а в 1978 году — премию Багутта за повесть «Человек и пёс».
Произведения
Беллетристика
- Смотр / La visita, Firenze 1942
- На окраине / Alla periferia, Firenze 1942
- Жена торговца / La moglie del mercante, in «Botteghe Oscure» 1949
- Фаусто и Анна / Fausto e Anna, Torino 1952
- Старые товарищи / I vecchi compagni, Torino 1953
- Рубка леса / Il taglio del bosco, Milano 1963
- Дом на улице Валадьер / La casa di via Valadier
- Послевоенный брак / Un matrimonio del dopoguerra
- Солдат — Роза Гальярди / Il soldato — Rosa Gagliardi, Milano 1958
- Невеста Бубе / La ragazza di Bube, Torino 1960
- Чёрствое сердце / Un cuore arido, Torino 1961
- Смотр / La visita, Torino 1962 (включает La visita, Alla periferia и La moglie del mercante)
- Охотник / Il cacciatore, Torino 1964
- Памятные времена / Tempi memorabili, Torino 1966
- История Ады — Учительница / Storia di Ada — La maestra, Torino 1967
- Местная железная дорога / Ferrovia locale, Torino 1968
- Отношение / Una relazione, Torino 1969
- Страх и грусть / Paura e tristezza, Torino 1969
- Монте Марио / Monte Mario, Milano 1973
- Джизелла / Gisella, Milano 1974
- Слишком поздно / Troppo tardi, Milano 1975
- Соперник / L’antagonista, Milano 1976
- Невзгоды / La disavventura, Milano 1977
- Человек и пёс / L’uomo e il cane, Milano 1977
- Одинокий человек / Un uomo solo, Milano 1978
- Оставшийся в живых / Il superstite, Milano 1978
- Жизнь артиста / Vita d’artista, Milano 1979
- Рай животных / Il paradiso degli animali, Milano 1979
- Мятежник / Il ribelle, Milano 1980
- Мораль толпы / La morale del branco, Milano 1980
- Гусиная лапа / La zampa d’oca, Milano 1980
- L’amore tanto per fare, Milano 1981
- Сбежавший лев / Il leone fuggito, Firenze 1981
- Беседа с тенями / Colloquio con le ombre, Milano 1981
- Годы проходят / Gli anni passano, Milano 1982
- Мой отец / Mio padre, Milano 1983
- Два рассказа / Due racconti, Firenze 1983
Очерки и другая проза
- Путешествие в Китай / Viaggio in Cina, Milano 1967
- Шахтёры Мареммы / I minatori della Maremma (con Luciano Bianciardi), Bari 1956
- Поэзия и роман / Poesia e Romanzo (con Mario Luzi), Milano 1973
- Листы дневника / Fogli di diario, Milano 1974
- Последняя граница / Ultima frontiera, Milano 1976
- Слепой гигант / Il gigante cieco, Milano 1976
- Урок истории / La lezione della storia, Milano 1978
- Литература и разоружение / Letteratura e disarmo, Milano 1978
- Против оружия / Contro le armi, Marmirolo 1980
- Современный роман / Il romanzo moderno, Milano 1981
- Право сохранения / Diritto alla sopravvivenza, Torino 1982
- La rivoluzione disarmista, Milano 1983
- Мой путь писателя / Il mio cammino di scrittore, Firenze 1984
Напишите отзыв о статье "Кассола, Карло"
Ссылки
- [www.italica.rai.it/argomenti/grandi_narratori_900/cassola.htm Страница о Карло Кассоле] (итал.)
- [www.italialibri.net/autori/cassolac.html Биография] (итал.)
Отрывок, характеризующий Кассола, Карло
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
